Дальний Восток. Единственная авиабаза с единственным самолетом-разведчиком. Стареньким, но летающим. Служил в ту пору прапорщик, техник блин... словом - никто его трезвым не видел. До пенсии ему оставалось почти ничего. Что с ним не делали... и премии он не видел годами, и тринадцатую забыл когда в последний раз получал... Пьет.
И вот, как-то раз, ждет авиабаза комиссию из Москвы. Те приехали и говорят:
- Самолет-разведчик летает?
- Летает! - Рапортует командир.
- Пробуем завтра.
Командир, покрытый предсмертной испариной бегает вокруг самолета-разведчика и вопит сквозь зубы:
- Курвы... Бля...
Словом, матом и гаечным ключом все системы привели в порядок. Только заправить осталось. Нужно заметить, что принимая во внимание древность ероплана, датчика топлива на нем не было, а топливометр крутился вручную, как часы механические.
И вот, подкатывают ероплан к нашему прапору. Тот мутным взглядом окидывает контур агрегата, подходит к баку и постукивая по нему, решает, что топливо в нем уже есть. Напарник, дескать заправил. Лезет в кабину, крутит топливометр.
Утро. Мороз.
Заводится разведчик, садится комиссия, командир с лицом распятого Христа кисти Тициана.
Самолет весело крутит лопастями.
Прапор в загашнике, спит.
Самолет отрывается от земли, черты лица командира тают и оттягиваются к подбородку в облегчении. На высоте в три-четыре метра самолет чихает и валится брюхом с треском на землю. Командир чувствует песок во рту и зубовный скрежет даже через треск металла. Нет самолета-разведчика. Единственного, блин, на сотни километров.
Комиссия.
Стоит прапор, напротив него командир авиабазы, замполит округа.
- Лишить премии, бля!!! - орет замполит.
- Лишен, пять лет уже... - бесцветным голосом говорит командир.
- Тринадцатой - хрен ему!!!
- Шесть лет, - молвствует командир.
- На низшую должность - в посудомойки!
- По штату - самая низшая, - еле шевелит губами командир, закатывая глаза думая о том, что утерял сердце там, на взлетной полосе.
- А мы, мы.... - заходится в злобе замполит.
Командир смотрит на него бесцветными глазами, скупыми даже на увлажнение, не говоря о слезах.
- Мы!!! - багровеет замполит. - Мы!!! Мы его в отпуск летом не отпустим!!!
На том и решили.
© sola-rius
Утро. Мороз.
Заводится разведчик, садится комиссия, командир с лицом распятого Христа кисти Тициана.
Самолет весело крутит лопастями.
Прапор в загашнике, спит.
Самолет отрывается от земли, черты лица командира тают и оттягиваются к подбородку в облегчении. На высоте в три-четыре метра самолет чихает и валится брюхом с треском на землю. Командир чувствует песок во рту и зубовный скрежет даже через треск металла. Нет самолета-разведчика. Единственного, блин, на сотни километров.
Комиссия.
Стоит прапор, напротив него командир авиабазы, замполит округа.
- Лишить премии, бля!!! - орет замполит.
- Лишен, пять лет уже... - бесцветным голосом говорит командир.
- Тринадцатой - хрен ему!!!
- Шесть лет, - молвствует командир.
- На низшую должность - в посудомойки!
- По штату - самая низшая, - еле шевелит губами командир, закатывая глаза думая о том, что утерял сердце там, на взлетной полосе.
- А мы, мы.... - заходится в злобе замполит.
Командир смотрит на него бесцветными глазами, скупыми даже на увлажнение, не говоря о слезах.
- Мы!!! - багровеет замполит. - Мы!!! Мы его в отпуск летом не отпустим!!!
На том и решили.
© sola-rius
Информация
Навигация
Лучшие истории
Последние комменты
Реклама