Вот они. Стоят... Тормозит. Останавливаюсь. Бла-бла-бла сержнт Булдыкин. Ваши документы, вы превысили скорость и сует мне под нос радар, на котором скорость 62 и время - ровно 1 минута. Мысли со скоростью «Железного Феликса» начинают трещать и отсчитывать параметры «время-расстояние-скорость»... Стоп, говорю, как так получается? Время, одна минута, скорость 62 километра, учитывая время на проверку документов, а на это ушло десять секунд, следовательно, вы в меня стрельнули радаром на расстоянии 800 метров, а знак «40» находится от ас в трехстах метрах, не более.
- Как 300 метров? Знак стоит в начале квартала.
- В каком начале? Вы не знаете, где знак?
- Знаю.
- Вот идите и посмотрите.
- Не пойду.
- Тогда идемте в машину, - говорю я.
- Идемте, - бодро говорит гаишник, и мы садимся в его автомобиль. Сели. В общем, так, говорю я, будьте добры, занесите в протокол, что с момента остановки принадлежащего мне транспортного средства прошла одна минута, и, таким образом, расстояние до запрещающего знака составляет не менее 800 метров. А мое уже дело опротестовать эту запись. А вообще, продолжаю, дайте мне телефон доверия и покажите мне ваш нагрудный знак. При этом демонстративно достаю ручку из нагрудного кармана.
- А зачем вам?
- А затем, позвоню и сообщу, что некто такой-то сотрудник не знает где расположены знаки и наказывает добропорядочных налогоплательщиков. Оставлю свою фамилию, адрес и попрошу разобраться...
Он протягивает мне документы.
- Нет, ну что вы, протокол пишите. А я позвоню.
Вижу его замешательство.
- Сто рублей. - Ни с того ни с сего говорит он.
Хоба (!!!) «Железный Феликс» начинает трещать.
- Пятьсот.
- Да вы что? Гаец в ахуе.
- Тогда звоню...
Нет, не каждому это дано увидеть, как гаец кряхтя наклоняется, достает жменю мятых купюр и слюнявит мне 10 полтинников. Гордость не отказала мне.
- Счастливо оставаться, - говорю я, и на полуватных ногах вываливаюсь из бело-синей шестерки.
В ответ какое-то мычание. Да и нужно оно мне?
Оставшаяся дорога прошла в каком-то ступоре. На пассажирском сиденье лежат мятые полтинники. Вот они, водительские слезки. Я их законсервирую и буду всем показывать. А вам слабо?
- Идемте, - бодро говорит гаишник, и мы садимся в его автомобиль. Сели. В общем, так, говорю я, будьте добры, занесите в протокол, что с момента остановки принадлежащего мне транспортного средства прошла одна минута, и, таким образом, расстояние до запрещающего знака составляет не менее 800 метров. А мое уже дело опротестовать эту запись. А вообще, продолжаю, дайте мне телефон доверия и покажите мне ваш нагрудный знак. При этом демонстративно достаю ручку из нагрудного кармана.
- А зачем вам?
- А затем, позвоню и сообщу, что некто такой-то сотрудник не знает где расположены знаки и наказывает добропорядочных налогоплательщиков. Оставлю свою фамилию, адрес и попрошу разобраться...
Он протягивает мне документы.
- Нет, ну что вы, протокол пишите. А я позвоню.
Вижу его замешательство.
- Сто рублей. - Ни с того ни с сего говорит он.
Хоба (!!!) «Железный Феликс» начинает трещать.
- Пятьсот.
- Да вы что? Гаец в ахуе.
- Тогда звоню...
Нет, не каждому это дано увидеть, как гаец кряхтя наклоняется, достает жменю мятых купюр и слюнявит мне 10 полтинников. Гордость не отказала мне.
- Счастливо оставаться, - говорю я, и на полуватных ногах вываливаюсь из бело-синей шестерки.
В ответ какое-то мычание. Да и нужно оно мне?
Оставшаяся дорога прошла в каком-то ступоре. На пассажирском сиденье лежат мятые полтинники. Вот они, водительские слезки. Я их законсервирую и буду всем показывать. А вам слабо?