- Любопытно... - пробормотала Полина, обошла вокруг работающего Леши, пару раз постучала по нему тумым концом карандаша, помахала рукой перед глазами и вернулась на место, - хорошо, что ты мне его показала, я боялась, что больше такое не увижу.
- А что это?
- Кокон.
- Кокон? То есть?
- То есть, как у бабочки, точнее, у гусеницы, которая готовится стать бабочкой. В общем, ты главное его не трогай, сама увидишь! И больше никому не говори об этом - навредят.
- Полиночка, объясни пожалуйста!
- Ну, хорошо. Я такое видела только один раз в жизни, когда сама только начинала работать в офисе. Понимаешь ли, мы, офисные - другие, мы - другая ступень эволюции, как бы переходная ступень. Понимаешь?
- Нет.
- Вот смотри, труд сделал из обезьяны человека, а человек сделал разделение труда. Есть люди, которые производят что-то: строят, выращивают растения - они нужны. А есть офисные сотрудники, которые, по сути, бесполезны. Мы зарабатываем деньги умственным трудом, но результаты нашей работы имеют мало значения для человечества в целом.
- То есть, мы не нужны?
- Не совсем. Несмотря на это, нас все больше и больше. Моря белых воротничков наполняют офисы и улицы. Если мы не нужны, то зачем мы есть? Зачем и кому нужно всепоглощающее море планктона, хотя бы и офисного?
- Не знаю... - Рита почувствовала, как при мысли о масштабах бедствия по спине пробежали мурашки.
- А я скажу. Мы - переходная стадия. Мы - путь к будущему. С разделением труда остановилась и эволюция, потому что у человечества не было повода эволюционировать. Эволюция стимулируется растущими потребностями, но люди придумали как их удовлетворять не сходя с места. При эволюции выживает сильнейший, но развитие медицины и толерантности дает слабейшим приоритет. Но природа нашла способ двигаться дальше. Природа всегда его находит.
- Нас? - пораженно выдохнула Рита.
- Именно нас. У нас больше времени на мысли пока мы занимаемся умственным трудом, мы меньше устаем физически, у нас другой образ жизни. Очень часто офисный планктон живет один, что дает дополнительные возможности для роста. И именно из нас получается новая ступень эволюции.
- Но... как?
- Ну, например, Леша. Он ведь совсем один. У него не было иного смысла жизни кроме его работы. Потому он и изгой, что ему суждено эволюционировать. Для эволюции нужно одиночество. Он отлично учился, не пил по пятницам пиво у подъезда, не курил. Он начал строить свой кокон еще в детстве, но он тогда еще старался быть как все. Сейчас процесс вышел из-под контроля.
- Ой, Полина, и что же будет?
- Что будет? Ну, в тот раз сотрудник перестал общаться со всеми, отгородился от мира, спрятался за кипами бумаг и дел, глядя только в компьютер и потихоньку менялся у себя в голове, готовясь измениться физически...
- И никто не заметил? Прямо как в той американской фирме, где консультант неделю просидел за столом и никто не понял, что он скончался от сердечного приступа?
- Да, там был неудачная попытка эволюции.
- А что потом?
- А что потом - увидишь.
Рита всю неделю с ужасом смотрела как Леша обрастал бумагами. Она заметила, что коллеги не просто его не замечают, они все дальше и дальше обходят его рабочее место. Леша бледнел, под глазами появлялись синяки, он становился все более незаметным на фоне бумаг. Так обычно происходит с прицепленной на шкаф и вовремя не снятой новогодней гирляндой: ты настолько к ней привыкаешь, что не замечаешь, что она гордо сверкает в лучах уже августовского солнца. Ее может заметить кто-то со свежим взглядом, кто приходит в гости, и то не факт, потому что у гостя наверняка дома есть такая же. Рите приходилось напоминать себе посмотреть не эволюционировал ли Леша. А еще бороть в себе желание подойти и проверить дышит ли он.
В четверг Леша встал. Ни с того ни с сего, он выпрямился на рабочем месте, разметав по комнате листки с расчетами. Его глаза горели стремлением к чему-то неизменно важному, он смотрел на всех и в то же время ни на кого. Коллеги лениво приподняли головы, посмотрели на него вполглаза и продолжили шелестеть клавиатурами. Леша ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и подошел к окну. Постояв у него и посмотрев на простирающийся внизу город, Леша решительно открыл окно. Волна свежего воздуха и солнечного света ворвалась в кондиционируемое помещение класса А с затененными стеклами. Ветер шевелил Лешины волосы и рукава рубашки. Леша улыбнулся. Леша, возможно, впервые в жизни, вздохнул полной грудью. Леша хитро посмотрел на коллег и полез в окно.
- Он же убьется! - крикнула Рита.
- Сиди! - процедила Полина, вцепившись в Ритину руку.
Казалось, больше никому не было дела до Леши. Даже не до Леши, до того, что кто-то из офиса собирался выпрыгнуть в окно. Леша встал на узком карнизе и вытянул руки в стороны. Ветер радостно обдувал его тело, играясь в штанинах. В окнах напротив люди размеренно печатали. Промышленные альпинисты родом из Таджикистана бесстрашно свисали с соседнего бетонного здания, капая мыльной водой на проходящих снизу пешеходов. Традиционно агрессивно сигналили попавшие в пробку автомобили, традиционно бойко бабульки на остановках работали локтями, голуби ворковали на верхушке водосточной трубы, а воробьи с нижних веток деревьев выглядывали что бы съедобного украсть у прохожих.
Леша покачнулся вперед, но снова встал ровно. Второй раз он покачнулся сильнее, но только с третьего раза его ноги оторвались от опоры и он кувыркаясь полетел вниз. Рита взвизгнула и подбежала к окну. Полина подошла гораздо спокойнее. Больше никому не было дела. Рита отметила насколько бездушными порой бывают люди, но мысли ее были заняты прыгнувшим оз окна сотрудником. Леша летел к земле, кувыркаясь в воздушных потоках, словно в замедленной съемке. Казалось, что-то твердое пытается порвать рубашку у него на спине, но Рита списала это на мельтешащий у бывшего коллеги за плечами галстук. Леша летел ужасающе безмолвно, словно так и надо, и совершенно никто, ни в офисах, ни на улице не придавал этому значения. Словно Леши не было, интересно, прыгни Рита из окна всем бы тоже было все равно?
Вдруг оно случилось. Порвав рубашку на спине, Леша выпустил наружу два ослепительно белых крыла, стабилизировал падение, а потом заработал ими в полную силу, взмыв в воздухе выше спутниковых антенн и громоотводов. Как новорожденный, Леша игрался с воздушными потоками, наслаждаясь полетом и кружа вокруг птичьих стай. Потом, взлетев совсем высоко, так что Рите пришлось щуриться от бившего в глаза солнца, Леша осмотрелся и, словно обретя цель, полетел на восток. Размытая тень мерно скользила над проезжей частью, а потом скрылась вместе с самим Лешей в солнечном свете.
- Они всегда летят на восток... может, у них там стая... - сказала Полина
- И что теперь?
- Вечером уборщица уберет остатки кокона и никто не вспомнить про Лешу. Либо решат что уволился.
- А мы?
- Рожденный ползать летать не может. Зато может мечтать.
© Arlyonka
- Ну, хорошо. Я такое видела только один раз в жизни, когда сама только начинала работать в офисе. Понимаешь ли, мы, офисные - другие, мы - другая ступень эволюции, как бы переходная ступень. Понимаешь?
- Нет.
- Вот смотри, труд сделал из обезьяны человека, а человек сделал разделение труда. Есть люди, которые производят что-то: строят, выращивают растения - они нужны. А есть офисные сотрудники, которые, по сути, бесполезны. Мы зарабатываем деньги умственным трудом, но результаты нашей работы имеют мало значения для человечества в целом.
- То есть, мы не нужны?
- Не совсем. Несмотря на это, нас все больше и больше. Моря белых воротничков наполняют офисы и улицы. Если мы не нужны, то зачем мы есть? Зачем и кому нужно всепоглощающее море планктона, хотя бы и офисного?
- Не знаю... - Рита почувствовала, как при мысли о масштабах бедствия по спине пробежали мурашки.
- А я скажу. Мы - переходная стадия. Мы - путь к будущему. С разделением труда остановилась и эволюция, потому что у человечества не было повода эволюционировать. Эволюция стимулируется растущими потребностями, но люди придумали как их удовлетворять не сходя с места. При эволюции выживает сильнейший, но развитие медицины и толерантности дает слабейшим приоритет. Но природа нашла способ двигаться дальше. Природа всегда его находит.
- Нас? - пораженно выдохнула Рита.
- Именно нас. У нас больше времени на мысли пока мы занимаемся умственным трудом, мы меньше устаем физически, у нас другой образ жизни. Очень часто офисный планктон живет один, что дает дополнительные возможности для роста. И именно из нас получается новая ступень эволюции.
- Но... как?
- Ну, например, Леша. Он ведь совсем один. У него не было иного смысла жизни кроме его работы. Потому он и изгой, что ему суждено эволюционировать. Для эволюции нужно одиночество. Он отлично учился, не пил по пятницам пиво у подъезда, не курил. Он начал строить свой кокон еще в детстве, но он тогда еще старался быть как все. Сейчас процесс вышел из-под контроля.
- Ой, Полина, и что же будет?
- Что будет? Ну, в тот раз сотрудник перестал общаться со всеми, отгородился от мира, спрятался за кипами бумаг и дел, глядя только в компьютер и потихоньку менялся у себя в голове, готовясь измениться физически...
- И никто не заметил? Прямо как в той американской фирме, где консультант неделю просидел за столом и никто не понял, что он скончался от сердечного приступа?
- Да, там был неудачная попытка эволюции.
- А что потом?
- А что потом - увидишь.
Рита всю неделю с ужасом смотрела как Леша обрастал бумагами. Она заметила, что коллеги не просто его не замечают, они все дальше и дальше обходят его рабочее место. Леша бледнел, под глазами появлялись синяки, он становился все более незаметным на фоне бумаг. Так обычно происходит с прицепленной на шкаф и вовремя не снятой новогодней гирляндой: ты настолько к ней привыкаешь, что не замечаешь, что она гордо сверкает в лучах уже августовского солнца. Ее может заметить кто-то со свежим взглядом, кто приходит в гости, и то не факт, потому что у гостя наверняка дома есть такая же. Рите приходилось напоминать себе посмотреть не эволюционировал ли Леша. А еще бороть в себе желание подойти и проверить дышит ли он.
В четверг Леша встал. Ни с того ни с сего, он выпрямился на рабочем месте, разметав по комнате листки с расчетами. Его глаза горели стремлением к чему-то неизменно важному, он смотрел на всех и в то же время ни на кого. Коллеги лениво приподняли головы, посмотрели на него вполглаза и продолжили шелестеть клавиатурами. Леша ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и подошел к окну. Постояв у него и посмотрев на простирающийся внизу город, Леша решительно открыл окно. Волна свежего воздуха и солнечного света ворвалась в кондиционируемое помещение класса А с затененными стеклами. Ветер шевелил Лешины волосы и рукава рубашки. Леша улыбнулся. Леша, возможно, впервые в жизни, вздохнул полной грудью. Леша хитро посмотрел на коллег и полез в окно.
- Он же убьется! - крикнула Рита.
- Сиди! - процедила Полина, вцепившись в Ритину руку.
Казалось, больше никому не было дела до Леши. Даже не до Леши, до того, что кто-то из офиса собирался выпрыгнуть в окно. Леша встал на узком карнизе и вытянул руки в стороны. Ветер радостно обдувал его тело, играясь в штанинах. В окнах напротив люди размеренно печатали. Промышленные альпинисты родом из Таджикистана бесстрашно свисали с соседнего бетонного здания, капая мыльной водой на проходящих снизу пешеходов. Традиционно агрессивно сигналили попавшие в пробку автомобили, традиционно бойко бабульки на остановках работали локтями, голуби ворковали на верхушке водосточной трубы, а воробьи с нижних веток деревьев выглядывали что бы съедобного украсть у прохожих.
Леша покачнулся вперед, но снова встал ровно. Второй раз он покачнулся сильнее, но только с третьего раза его ноги оторвались от опоры и он кувыркаясь полетел вниз. Рита взвизгнула и подбежала к окну. Полина подошла гораздо спокойнее. Больше никому не было дела. Рита отметила насколько бездушными порой бывают люди, но мысли ее были заняты прыгнувшим оз окна сотрудником. Леша летел к земле, кувыркаясь в воздушных потоках, словно в замедленной съемке. Казалось, что-то твердое пытается порвать рубашку у него на спине, но Рита списала это на мельтешащий у бывшего коллеги за плечами галстук. Леша летел ужасающе безмолвно, словно так и надо, и совершенно никто, ни в офисах, ни на улице не придавал этому значения. Словно Леши не было, интересно, прыгни Рита из окна всем бы тоже было все равно?
Вдруг оно случилось. Порвав рубашку на спине, Леша выпустил наружу два ослепительно белых крыла, стабилизировал падение, а потом заработал ими в полную силу, взмыв в воздухе выше спутниковых антенн и громоотводов. Как новорожденный, Леша игрался с воздушными потоками, наслаждаясь полетом и кружа вокруг птичьих стай. Потом, взлетев совсем высоко, так что Рите пришлось щуриться от бившего в глаза солнца, Леша осмотрелся и, словно обретя цель, полетел на восток. Размытая тень мерно скользила над проезжей частью, а потом скрылась вместе с самим Лешей в солнечном свете.
- Они всегда летят на восток... может, у них там стая... - сказала Полина
- И что теперь?
- Вечером уборщица уберет остатки кокона и никто не вспомнить про Лешу. Либо решат что уволился.
- А мы?
- Рожденный ползать летать не может. Зато может мечтать.
© Arlyonka
Информация
Навигация
Лучшие истории
Последние комменты
Реклама