Дурная привычка

- Курите? - спросил врач.
- Курю, - честно сознался Зыков, - курю, сколько себя помню, а помню себя с пяти лет.
- Один грамм никотина... - начал врач.
- Лошади никотин не едят, - скромно заметил Зыков. - Лошади едят овес, сахар, иногда соль, потом пьют воду.
- Верно, - согласился врач, пораженный логикой Зыкова. - Но посмотрите фотографию легких курильщика с двадцатилетним стажем. Сплошная смола и деготь!
- Дегтем мажут сапоги, а смолой смолят лодки, - сказал со знанием дела Зыков. - Лодки не гниют и не пропускают воду.
- Посмотрите, - пошел на крайнюю меру врач, - показывать запрещено, только для вас. Кривая летального исхода от того, сами знаете от чего!
- Статистика? - спросил Зыков.
- Она, - подтвердил врач, - наблюдалась автономная область тридцать лет.
- Не убедительно, - парировал Зыков, - нужно наблюдать несколько республик со времен древних поселений.

Марии Григорьевне врач лично объяснил, что случай трудный и нужен гипноз или физическое насилие. Физическое насилие над родным мужем исключалось, оставался гипноз.

Гипнотизера Мария Григорьевна нашла без труда. На ближайшем столбе она прочла: «Обучаю игре на гитаре и лечу гипнозом по договоренности». С вечера в субботу Зыкова готовили всей семьей, как для рентгена желудка, а утром пришел сам гипнотизер - худой и маленький, с большим носом, в глазах светилась воля.

Вел он себя профессионально, перед сеансом тщательно вымыл руки... Зыков сидел вялый и мрачный, как комар в пробирке. Гипнотизер удалил всех посторонних и приступил к сеансу. Он долбил и сверлил Зыкова глазами, делал пасы руками и трагически шептал:
- Вы не курите, вы не курите!.. Зыкову гипнотизер вскоре надоел.
- Курю я, - сказал он просто, - пойдем лучше позавтракаем.

Потом они мирно ели на кухне и гипнотизер говорил Марии Григорьевне, что одним сеансом тут не отделаешься. Следующие сеансы гипноза Зыков принимал на сытый желудок и, утомленный пасами, вскоре засыпал. Просыпался от желания закурить.

- Половина дела сделана, - говорил гипнотизер, - засыпаете, просыпаетесь, а курить не хочется.
- Точно, покурю - и не будет хотеться, - соглашался Зыков.
- Буду вас лечить методом отвращения, - заявил гипнотизер.

Он стрельнул у Зыкова сигарету, закурил, затянулся поглубже, рухнул на ковер и, зайдясь кашлем, задергал ногами, честно отрабатывая свою красненькую.
- Мне противно, мне противно, - бубнил гипнотизер, катаясь по ковру в клубах табачного дыма.

Кот Теофил первое время шипел и выгибал спину, потом привык.
«Однако нелегкий хлеб, - подумал Зыков. - Ковер бы убрать, пускай по голому полу колотится».

На следующем сеансе гипнотизер вдруг перестал дрыгать ногами и вопить, сделал пару глубоких затяжек и задумчиво сказал:
- В этом что-то есть, вроде как успокаивает и отвлекает...

Заглянув в комнату, Мария Григорьевна застала их в клубах табачного дыма, квалифицированно беседующих о преимуществе фабрики «Дукат» перед фирмой «Кент». Гипнотизера рассчитали без выходного пособия.

К другому объявлению на том же столбе Мария Григорьевна почувствовала внутреннее доверие. Она прочла: готовлю по математике для поступления в институт, оплата в зависимости от одаренности... дальше строчки были размыты дождем.

- Гипнотизер! - ахнула Мария Григорьевна. - Конечно, гипнотизер с математическим уклоном... - Она еще со школьной скамьи боялась математики больше табачного дыма...

Молодой человек в потертых блеклых джинсах и кроссовках на босу ногу очень понравился дочери Кате, а кот Теофил обнюхивал его долго и одобрительно.

- Где абитуриент? - спросил математик, но руки мыть отказался.
- Я здесь, - крикнул Зыков, сидя в кресле и куря сигарету.
- Учиться никогда не поздно, - сказал математик, - но...
- Вы уж постарайтесь, - перебила его Мария Григорьевна, - мы за ценой не постоим.
- Собственно, в какой институт вы собираетесь поступать? - спросил математик. - Программы весьма разнятся.
- 3наний мне хватает, - пояснил Зыков, - иногда лишнее говорю.
- Вы уж постарайтесь, - жалобно попросила еще раз Мария Григорьевна. - Гипнозом по курению.
- Это какое-то недоразумение, - удивился математик. - Я не занимаюсь гипнозом и сам курю.
- Курите на здоровье, - успокоила Мария Григорьевна. - Работа у вас нервная.
- Математика всесильна, - поддержала дочь Катя, пытаясь прочесть марку джинсов на гибкой фигуре математика.
- Я стеснен материально, - замялся с сомнением математик, оглядывая сдобную Катю и сервант, забитый хрусталем. - Конечно, можно попробовать вычислить вашего мужа и отца.
- Вычислите его, может, осознает!

Перед сеансом математика хорошо накормили. Глотал он быстро и с удовольствием, а в конце даже начал пережевывать пищу. Потом они с Зыковым не таясь закурили и начали лечение.

- Тензорный анализ здесь не годится, - сказал математик, - займемся обыкновенной статистикой.
- Статистика знает все, - поддержал Зыков, - статистикой меня уже лечили.
- Итак, за день вы выкуриваете пару пачек сигарет и сжигаете коробок спичек?
- Курю, сколько себя помню, - сказал Зыков, - а на спичках не сэкономишь...
- Не скажите, все учтем, - математик достал электронный калькулятор и углубился в расчеты. Получилась огромная сумма.

Зыков крякнул, но взял себя в руки:
- Не в деньгах счастье!
- Счастье неизвестно в чем, - философски заметил математик, - но деньги для счастья обязательны. По последним проверенным данным, одна выкуренная сигарета сокращает жизнь на полчаса.

Он снова углубился в расчеты, Зыков закурил очередную сигарету.

- Странно, очень странно, - пробормотал математик, - проверим еще раз. - Нет, все верно: по моим расчетам, вы должны были умереть за пятнадцать лет до рождения.
- Как так! - от неожиданности Зыков выронил изо рта сигарету.
- Все просто, вы, видимо, существуете в иррациональной области, вы трансцендентны.
- А жена Мария Григорьевна, дочь Катя, кот Теофил?
- Они существуют в нормальном ряду, они натуральны.
- А мне туда можно? - спросил обалдевший Зыков.
- Нет, там вроде как вагон для некурящих... Следующий раз я разложу вас в ряд Фурье, - пригрозил математик на прощанье.

Мария Григорьевна и дочь Катя застали Зыкова в растерянности.
- На испуг брал, - объяснил Зыков свое состояние, с сомнением разминая сигарету. - В ряд, говорит, разложу, потом, может, корень начнет из меня извлекать.

Привыкшая всю жизнь складывать и приумножать, Мария Григорьевна вздрогнула.
- Он такой, - искренне заволновалась она. - Настоящий гипнотизер! Вот и Катя учиться захотела, консультаций требует.

За полчаса до прихода математика кот Теофил уже лежал в прихожей, Катя вертелась перед зеркалом, Мария Григорьевна жарила и парила на кухне. Один Зыков сохранял олимпийское спокойствие.

Математик ворвался радостный:
- Я доказал теорему! В правую часть системы «человек-сигарета» следует приложить внутреннюю или внешнюю силу, и будет результат!
Зыкова как пациента до теоремы не допустили.

- Внешняя сила - физическое насилие, - догадалась Мария Григорьевна.
- Ага! - радостно подтвердил математик. - Вязать его!
- Не имеете права! - крикнул из соседней комнаты Зыков. - Без санкции прокурора не дамся!
- Тогда можно приложить внутреннюю силу - собственную волю, - сказал математик.
- Я согласен, - затравленно крикнул Зыков, - чувствую в себе эту самую волю.
- Хорошо, - сказал математик, - обучение закончено. Заплатите мне аккордно, как за ребенка средней одаренности, и я пошел.

Кот Теофил обошел математика и с грацией крупной овчарки лег у дверей, перекрывая выход.

- Я хочу учиться, - выдохнула Катя, приближаясь к математику на бесконечно близкое расстояние. - Консультируйте меня.
- В какой институт? Куда желаете? - спросил математик, чувствуя себя жалким коэффициентом.
- Куда вы скажете, - нежно заявила Катя.
- Кушать подано, - заботливо напомнила Мария Григорьевна.

Математик нервно закурил и впервые ощутил вред никотина.
Перебивая табачный дым, с кухни аппетитно пахло пареным и жареным.
«Счастье неизвестно в чем, - философски подумал математик, - но хорошее питание счастью не помеха».

Забытый всеми, Зыков усилием воли снял волевое напряжение и впервые за много дней спокойно закурил.

© Виктор Гастелло