Новогодняя ночь

Маленькая хрупкая девочка, в колготках, красных туфельках, короткой юбчонке и курточке, грустно вздохнула, выдохнула и залпом осушила бутылку водки.
Мороз крепчал.

Праздник к нам приходит

- Как фугас сработает, сразу бросай гранаты. Добиваем уцелевших и уходим. На все про все у нас пять минут.
- Хватит одного?
- А больше нет. Сам знаешь. Хватит. Это овраг. Куда они денутся? Раком по склону не выедешь. А впереди - мы. Главное, чтобы оленей посекло.
- Говорят, летают они...
- Вражеская пропаганда! Не дрейф, студент. Тихо! Едут.
- Jingle bells, jingle bells, jingle all the way! - раздалось в ночи.
Медвежонок подмигнул Лисенку и передернул затвор.

Маленькой елочке

Мороз крепчал. Звезды подмигивали. Снег хрустел.
- Маленькой елочке холодно зимой! - напевал Иван Петрович, споро орудуя топором.
- Мужик, мне не холодно! - раздался басовитый женский голос откуда-то сверху.
- Кто здесь?! - испуганно спросил Иван Петрович, покрепче сжимая топорище.
- Елочка. «Маленькая», как ты выразился.
- А почему говоришь?
- Не могу молчать!
- Понятно...
- Мужик! Дай угадаю: жена в лес погнала? Работал в две смены, чтоб на все праздники хватило. Подарки купил. Домой пришел, а тебе: «Где елка, бестолочь? Ты хоть что-то можешь?!» Иди и без елки не возвращайся. А куда идти? Все закрыто уже. Вот ты в лес и поперся. Угадала?
- Угадала...
- Не поможет. Принесешь - «почему поздно принес?», спросит. Почему вся в снегу? Почему иголки осыпаются? Надо сразу сказать - нет! Сейчас как раз тот самый случай. Нет!
Иван Петрович нес домой Ёлку и беззвучно плакал. «Все правильно сказала», - думал Иван Петрович. Но жены он боялся больше.

Есть такая работа

В тусклой комнате царил беспорядок. Судя по развешенным на люстре носкам, царил долго, мудро и справедливо.
- Где же эта шапка? - раздалось из-под продавленного дивана. - А, вот! Нет, опять носок... Одни носки. Не справляюсь, говорят. Не успеваешь, говорят, - доносился приглушенный бубнеж. - Гады! Стареешь, говорят. Их бы на мое место. Попаши, как я. Без выходных и праздников. Ничего, я им еще всем покажу. Ко всем приду! Ко всем успею... Нашла! Апчхи!
Белочка выбралась, напялила красный колпак, воздела лапки к серому потолку и зловеще расхохоталась.

Четыреста четвертый

Снежинки приближались к земле неспешно, поблескивая в лунном свете, плавно танцуя.
- Четыреста четвертый, - прорезал эфир скрип. - Почему не танцуете? Почему не танцуете?
404 молчал.
- Четыреста четвертый, почему не танцуете? Почему не танцуете?
«Да пошло оно все», - подумал 404 и рванул штурвал на себя. Ледяные лонжероны протестующе затрещали.
- Четыреста четвертый, четыреста четвертый! Вы сошли с курса! Вы сошли с курса!
- Да пошли вы все, - процедил 404, щелкая тумблерами. - Не хочу к земле. Надоело. Хочу в небо. Как звезды. Сиять.
Снежинка стремительно взмыла вверх. С хрустом сминая тончайшие лучи. Все быстрее и быстрее. Кристаллическая решетка нагрелась и предательски завлажнела.
- Креоген! - рявкнул 404.
Мороз сковал потекший корпус. Оплавленный осколок несся в небо.
- Энергоблок отключится, - заскрипело в эфире почти по-человечески. - Сгоришь!
- Не сгорю, успею...
Снежинка вышла из атмосферы. Но защитные экраны не выдержали.
404 вспыхнул сверхновой и устремился к земле.

Лучший подарок

- Смотри - падающая звезда! - воскликнула Она. - Загадывай желание!
- Уже. Сколько звезд... Хочешь, я подарю тебе их все? - предложил Он.
- Щас. Разбежался. Удобно устроились - звезды дарить. Подари мне лучше... - Она пристально оглядела заснеженный двор. - Вот. Крысу подари.
Огромный, битый жизнью пасюк увлеченно рылся в помойке. Почувствовал внимание к своей персоне, вытянул мордочку и настороженно зашевелил усами.
- На слабо хочешь взять? Будет тебе подарок.
Крыс напрягся, всем своим видом говоря, что подарок из него так себе.
- Кис-кис... Тьфу. Цып... Пиу-пиу-пиу. Пиу-пиу-пиу.
Пасюк отпрыгнул. Но окоченевшие лапы подвели, и человеческая рука сомкнулась на загривке...
- Мой маленький, потерпи, - сюсюкала Она. - Сейчас перебинтую. Покусала тебя злая крыса, покусала. Завтра к врачу сходим. Укольчик тебе сделают. А шампанское я и сама открою, не переживай. Мой герой.
Уютно бубнел телевизор. Переливалась малиново-желтым новогодняя елка. Благоухали мандарины и оливье. А в трехлитровой банке бесновался крыс, который никак не мог смириться с тем, что он лучший подарок.

Джингелбелс

Санта-Клаус пробирался через ночной лес по колено в снегу. Мандраж от погони пошел на убыль, и мороз начал ощутимо покусывать сквозь обгоревшую кургузую куртку.
- Holy shit! - выдохнул Санта, проваливаясь по грудь в сугроб.
Дернулся, пытаясь выбраться, и с ужасом понял, что ноги намертво застряли где-то внизу, в хитросплетениях валежника.
- Fucking land, fucking snow, fucking wood, - матерился он шепотом.
- How are you? I am fine. And you? - раздался приятный голос.
- Who are you?! - испуганно прошептал Санта.
- Medvedgyonok, - вежливо представился Медвежонок и, широко улыбнувшись, добавил. - Донт ворри. Би хеппи.
К весне Санта-Клаус оттаял. К вещей радости лесных букашек, муравьишек и сильно отощавших после зимней бескормицы волков.

Уставший ангел

Фонарь светил мутным пятном. Заснеженный железнодорожный путь двумя тусклыми линиями уходил за насыпь.
Егорыч сидел на обледенелой скамье, зябко кутаясь в отвороты фуфайки, тихо матерился на жизнь, холод, работу и собственную никчемность.
- Сколько лет... Все одно и то же. Одно и то же. Надоели. На-до-е-ли, - со вкусом повторил Егорыч.
Рядом мягко приземлилось рыжее и пушистое. Брезгливо отряхнуло каждую лапку и аккуратно уселось, подложив под себя хвост.
- Зад боишься отморозить, блохастый? - спросил Егорыч и саркастично добавил. - Символ ты наш.
- Мяу? - спросил Кот и, прокашлявшись, заметил. - Зато ты при парадке. Валенки кожей подбил. Не скользко?
- Скользко... - согласился Егорыч.
Загрустил. Задумчиво поскреб потрескавшуюся звезду на ушанке. Нахлобучил цигейку поглубже.
- Надоело, - произнес в пустоту Кот.
- Тебе-то надоело? Кормят, поят, чешут, гладят...
Кот ничего не сказал, но посмотрел так выразительно, что даже Егорыч проникся.
- Потерпи, рыжий. Тебе всего год горбатиться. Правда, потом опять...
Помолчал. Вскочил. Рубанул воздух резко, с оттягом:
- Етитьска сила! Пошли они все лесом! Сами разберутся. Без нас. И мы тоже пойдем.
- Куда?
- Сначала прямо. А там видно будет.
- Может, полетели? - встрепенулся Кот. - У тебя же крылья.
- Кончились крылья... Ножками пойдем. По шпалам. Лезь за пазуху. Греть будешь.
Больше Рождественского ангела и Кота никто не видел.

Разбор полетов

- Я не понял, вы чё-то легко к этому всему относитесь! - начал Дед Мороз производственное совещание. - Вы ещё от меня никуда не ушли! Чё воздух свободы защекотал? Я вам всем защекочу! Вы за ворота все пойдёте! Я где-где добрый, а где-где вы меня утомили! Что со снежинками? Что со снежинками, спрашиваю?! Они не танцуют. Они падают и сгорают. Это что за звездопад?! Учтите, я переведу все расходы на вашу группу! Вы у меня штаны последние продадите! Морозко ваш с Рождественской девочкой - где они? Они что устроили на рабочем месте? Они хоть раз видели, как замерзать надо? Спецы-дегенераты! Белочка на последней извилине работает. Белочка! Вы сами понимаете, что вы нули перед ней? Или вы работать начинаете, или я вас, как Жеглов давить начну! Понятно?! Шишки в одно место запихаю! Снегурочка... Чё за улыбки?! Я те кто, клоун? Я Дед Мороз! Снегурочки не будет. По ходу дела, ребята, надо бы за вас взяться. Серьезно взяться. На Санта-Клауса надеетесь?! Медвежонок!
- Нет, - Медвежонок испуганно закивал. - Да. Не будет. Не смог приехать.
Дед Мороз налил воды из графина. Выпил и продолжил уже спокойно:
- Санта-Клаус не приедет. Рождественский ангел исчез. И Маленькой Ёлочки уже нет с нами. Кролик и Кот пропали. Чуть не забыл, познакомьтесь, наш новый символ года.
Выхухоль кивнул и смущенно улыбнулся.
- Это катастрофа. Эту ночь спасет только одно. Только одно. Снеговик. Большой белоснежный снеговик. У меня и мастер есть на примете. Не чета вам. Профи.

*****

Жутко выла буря. Взметались снежные вихри. Все выше и выше. Тянулись к хмурому безучастному небу.
Нависала громада над городом, каждый миг грозя обрушиться многотонной свирепостью на людей. Раздавить, расплющить, растереть нежное, слабое и теплое. Тихо плакали седые дети. Молились в последней надежде взрослые.
Церетели лепил Снеговика.

С Новым годом!

© myonin