Дорого

Ночью проснулся - захотелось пить. Сунул ноги в шлепанцы и пошлепал на кухню. Выпил стакан воды. Взглянул на электронные часы на лицевой панели электроплиты, приятным зеленым пятном оживляющие ночную темень. Три тридцать три - удовлетворенно отметил. У него была смешная детская фишка - он любил, когда набор цифр часов и минут совпадал. Причем неважно, было это, например, двадцать один двадцать один, или двадцать один двенадцать.

Утром, зайдя на кухню, и вспомнив ночные три тройки, Виктор вдруг подумал, - А может это и есть недостающие цифры? Может это, по Куэльо, был знак? И в обед, сам себе удивляясь, набрал запомнившиеся четыре цифры и три тройки.

- Да, действительно, любые... Как? Вас это не должно интересовать! Вам же важен результат? А технологии оставьте нам!
От неожиданности Виктор аж вспотел. Даже почувствовал запах пота из-под подмышек.
- Бля! Неловко как-то. Да у меня-то и нет никаких проблем! - подумал он.

Но вдруг вспомнил о беде Антона, друга. У Инны, жены Антона, неожиданно нашли опухоль. Химиотерапия не помогала. И Антон, и его друзья замерли в ожидании страшного. Виктор вдвойне чувствовал неловкость в этой ситуации.
Долг, что-ли.
Потому, что один раз у него с Инной «было».
- Говорите быстрее! Вы что - заснули? - раздраженно напомнила о себе женщина в трубке.
Виктор сбивчиво объяснил проблему. Назвал фамилию Инны, адрес, больницу, в которой она лежала, контактные телефоны.

- Вы звоните со своего телефона?
- Да.
- Предупреждаю - по нашим правилам расплачивается тот, кто делает заказ.
- Ну... хорошо. А сколько это будет стоить?
- Мы берем не деньгами.
- А... чем?
- Узнаете позже.
- А когда?
- Позже. Мы дадим вам знак.
- Знак?
- Да. Вы поймете.
Гудки.

Через месяц радостный, даже как-будто немного не в себе, Антон сообщил Виктору, что все, слава Богу, образовалось. Инну уже выписали, через неделю собирается выходить на работу в свой проектный институт.
Через две недели.

- Знаешь, Витька, что-то в этой истории не так. Бабка моя - ты же знаешь, насколько она религиозная, в церкви безвылазно сидит, помогает там, так она говорит, что это...
- Что?
- Она говорит, что что-то здесь нечисто. Типа - это дело рук... дьявола.
- Да ну... с чего она взяла?
- А спроси у нее. Губы только поджимает, крестится и бормочет, - Изыди, изыди, изыди нечистая...
- Слушай, Тоха, дружище, нам с тобой еще бабкам каким-то верить? Разливай лучше, что ты греешь ее?

Утром невыспавшийся от вчерашней посиделки и расстроенный нелепыми, но от этого не менее страшными ночными кошмарами, Виктор вышел на кухню. Включил чайник. По привычке взглянул на часы на плите. И остановился как вкопанный.

На часах зеленели три одинаковые цифры. Но вместо того, чтобы обрадоваться, Виктор застыл как статуя командора.
Часы показывали то, что не могли показывать в принципе. На табло светились три шестерки.
- Знак! - как обожгло Виктора.
Он вспомнил странный телефонный разговор, удивительное выздоровление Инны, бабку Антона. И с ужасающей тоской вдруг понял, что это будет не просто дорого.
А страшно дорого.
Причем само слово «дорого», наверное, лишнее.

Было очень не по себе, но он заставил себя еще раз посмотреть на часы.
Семь ноль шесть.
- Фууу... - опрометчиво ожил Виктор.

В открытую форточку вдруг влетело что-то огромное и черное. Это была ворона. Она по-хозяйски села на кухонный стол и почему-то застыла как истукан. Взгляд ее был строг, но одновременно задумчив и, как-бы это лучше пояснить, - жалостлив, что-ли.

Будто в ожидании чего-то неизбежного. Как, наверное, у Надежды Константиновны после смерти Ильича. Ясно отдающей себе отчет, что усатый «подкрался незаметно» и хорошего теперь не жди. Из далекого детства Виктор неожиданно вспомнил фильм, который в свое время поразил, удивил и испугал его. «Омэн».

Не успел он... да не успел вообще ничего, когда раздался звонок в дверь. Виктор на «деревянных» ногах подошел ко входной двери. Кто-то настойчиво, с небольшими секундными перерывами давил на звонок. Виктор открыл дверь. Поднял глаза.

И душа его... нет, она не ушла в пятки.
Она просто...
Ушла.

© Шева