Идеальная работа

Ровно в двенадцать тридцать понурый клерк, зажав в руке пакетик с двумя кусками белого хлеба переложенных котлеткой, брёл по коридору в сторону подсобного помещения, дабы проскучать свой законный перерыв.

Неожиданно, за поворотом Шмоль уткнулся носом в дверь, которой, он мог в этом поклясться, никогда там не было. Дверь как дверь, ничего особенного. Ручка, табличка. Вот эта табличка и заставила Владлена Марковича на секунду остановиться. Иначе бы он, нелюбопытный, прошёл мимо - новая дверь и ладно. Но табличка... на ней золотыми крупными буквами было оттиснуто - "САМЫЙ ГЛАВНЫЙ НАЧАЛЬНИК".

Опа-на, лениво подумал Шмоль, неужели Никитовича сняли? Но почему тогда новенький сидит в подвале? Додумать он не успел. Загадочная дверь открылась и оттуда показался упитанный и розовощёкий мужчина.

- О, - обрадованно воскликнул он, заметив Владлена Марковича, - а вы то мне и нужны! Будьте добры, зайдите на минутку... - и, как настоящий начальник, сразу же повернулся к собеседнику спиной, уверенный, что тот последует за ним в кабинет. Владлен и последовал.
- Садитесь, садитесь, - улыбаясь, румяный показал на кресло перед своим девственно пустым столом, - нам есть о чём поговорить...
Шмоль уселся и, не зная куда девать пакет с бутербродом, опустил руку и поставил его на пол.

- Понимаете, Владлен Маркович, - начал мужчина, - я представляю интересы группы... эээ... спонсоров. И мы уверены, что каждый... эээ... индивид имеет право на ту работу, где он максимально может принести пользу. Понимаете?
- Не совсем, - осторожно ответил Шмоль, - я всегда думал мы живём по принципу "кто на что учился".
- Да, это верно, - кивнул собеседник, - но не совсем продуктивно. Понимаете, уважаемый, если человека без слуха и голоса учить музыке он рано или поздно... скорее всего, очень поздно, но сможет стать учителем пения в школе. Но будет ли он счастлив? Продуктивен? Не более чем музыкант в душе, с юности работающий на токарном станке. Улавливаете мою мысль?

- Ну... ммм... да, - медленно сказал Владлен, очень хорошо понимая, что имеет в виду незнакомец. Это был именно его, владленовский случай.
- Так вот, - радушно продолжал сидящий напротив румяный, - скажите, кем вы видите себя в идеале и я думаю, что смогу вам помочь.
- Мне? Помочь? - тупо переспросил Шмоль, - но как?! У меня экономический техникум за плечами и всё. Да и тот я закончил уж лет пятнадцать как, - уныло добавил младший бухгалтер, - я же больше ничего не умею!
- Ничего, - махнул на него ладошкой румяный, - главное чтоб человек правильный был. Помните, Владлен Маркович, "кадры решают всё"? Где бы вы хотели себя попробовать?
- Как? - не поверил Шмоль, - кто же меня возьмёт?
- Вы же обратили внимание на табличку на двери... Я самый главный начальник. САМЫЙ ГЛАВНЫЙ. Понимаете? Одного моего слова будет достаточно - и вы будете на том месте, где польза от вас будет максимальной.
- Понимаете, - не веря в удачу начал мямлить Владлен, - мне бы очень, очень хотелось работать с людьми. Не сидя в кабинете, а именно с живыми людьми. Быть ответственным за них. Поощрять, организовывать...
- Всё ясно! - перебил его самый главный начальник, - уже звоню. Если вам не подойдёт, возвращайтесь и я подберу вам что нибудь получше, - и добавил уже начальничьим голосом, - вы свободны.

С этими словами самый главный начальник вдруг сложил указательный и большой пальцы колечком и дунул на остолбеневшего Владлена Марковича через получившееся отверстие...

Владлен Маркович Шмоль стоял спиной к огромной аудитории и писал на доске химические формулы. Никогда не знавший химии, он вдруг ощутил как всё, что надо написать само складывается в его голове и пузырьками выныривает на поверхность. Ему остаётся только записывать.

Неожиданно что-то несильно стукнуло Шмоля между лопаток и под ноги ему упал огрызок яблока. Владлен в недоумении обернулся и увидел девяносто пар насмешливых и пренебрежительных глаз. Раздались смешки.
- Кто это сделал?! - ни с того, ни с сего фальцетом воскликнул Шмоль.
В ответ по рядам прокатился уж совсем уничижительный смех. Сидевшие сзади передавали вперёд какой-то листок.

Решив не обращать внимания, новоиспечённый педагог, обернулся назад к доске и продолжил писанину, но к нему на плечо спикировал бумажный самолётик. Бумага была изрисована. Владлен Маркович развернул листок на котором был нарисован, самое обидное довольно похоже, он сам. Плешивый и очкастый. Над головой карикатурного Шмоля было написано "Лектор Шмаль". И пририсован конопляный листик.

Покраснев как невеста, пукнувшая в ЗАГСе, Владлен Маркович бросился вон...
...и оказался в кабинете румяного. Самого главного начальника.

- Ну как вам новое место? - участливо спросил тот Владлена Марковича, - работа с людьми, как и было заказано...
- Понимаете, - неуверенно протянул Шмоль, - это не совсем то, что я имел в виду... Они меня не боятся и...
- Ааааа, понял, понял, - выставил вперёд ладошки самый главный начальник, - Сейчас подберу вам нечто получше. Так, работа с людьми... и что б боялись... Айн момент...
Тут он опять сложил пальцы колечком и дунул через него на Шмоля...

Владлен Маркович, он же Владик "Лютый", он же уважаемый вор, держатель общака, он же осведомитель оперчасти УГРО "Шмель" сидел на нижней шконке в пересыльной тюрьме и разруливал спор между братвой. Ни с чем не сравнимый аромат параши и грязных тел неприятно поразил Владлена Марковича.

- Значит так, бродяги, - начал свою речь Владлен Маркович, а далее у него изо рта стали сами по себе выскакивать совсем незнакомые слова, смысл которых, как ни странно, Владик отлично понимал. Его короткая выразительная речь вызывала яркий отзыв среди слушателей, большинство из которых напоминало первого Homo habilis, "человека умелого" - переходное звено от австралопитеков к неандертальцам.

Ну что ж, удовлетворённо подумал про себя Шмоль, лучше первый на деревне чем последний в городе. Рот его в это время не переставая "ботал по фене".

К вечеру того же дня Владлен Маркович уже совсем освоился в своей новой ипостаси. И надо сказать, что ему это понравилось. Перед ним лебезили, ему прислуживали, он видел испуганный взгляд того к кому обращался. Почти удовлетворённый он лёг спать. Задёрнул цветастую занавеску.

Но спал Владлен недолго.
Проснулся он от того, что над ним стояли три массивных тёмных силуэта.
Ничего не понимая Шмоль сел.
- Слышь, Лютый, - просипел один из разбудивших его, - тут малява зашла, что ты барабанщик. Ты ж, козлина, Васёк Трубачёв, в оперчасть барабанишь, гад...
- Да вы... да я..., - только и успел пикнуть Владлен Маркович как его скинули на пол перевернули на живот и он почувствовал как с него стаскивают штаны...
- Не надо!!! - хотел закричать Владлен Маркович, но во рот ему запихнули свёрнутое в клубок полотенце...

...и оказался в кабинете румяного. Самого главного начальника.

- А, это опять вы, - искренне обрадовался румяный, - садитесь пожалуйста!
- Я постою, - мрачно ответил Владлен Маркович, - вы опять ошиблись.
- Извините, - мягко поправил Владика собеседник, - вы работали с людьми? С людьми. Вы были у них главным? Главным. Они вас боялись? Боялись. Так может это ВЫ ошиблись?
- Хорошо, - буркнул стоящий Шмоль, - мне ещё надо что бы они меня уважали.
- Так что ж вы сразу то не сказали, - забеспокоился румяный, - значит я повторю... работа с боящимися и уважающими вас людьми. Всё верно?

Владлен Маркович подумал. Потом подумал ещё раз и кивнул. Выходило, что да, всё верно. Если под его управлением будут боящиеся и уважающие его люди, то он всем покажет на что способен.
- Да. Всё верно, - кивнул Владлен румяному и тот, сложив пальцы в своё знаменитое кольцо дунул и...

Владлен Маркович бежал по неглубокой канаве в клубах едкого вонючего дыма. Поскользнулся, чуть не упал. Вокруг грохотало. Всё пространство наполнялось низким и каким-то страшным, тревожным гулом. Разобрать что либо не представлялось возможным.
- Командир, танки!!! - услышал он справа и навстречу ему рванулся человек в форме старшего лейтенанта.
- Товарищ, майор, танки! - продолжал кричать полу-оглохшему Владлену старлей, - половина личного состава убита, прикажете отступить?

Владлен Маркович обернулся. Сзади столпилось до тридцати чумазых бойцов. Некоторые сидели. Многие были перевязаны. Двое держали носилки на которых лежал обрубок человека с грязными культяпками вместо ног. Все как один смотрели на командира преданными глазами и ждали приказа.

В это время над краем канавы показался огромный, воняющий соляркой, гремящий механизм. До этого Владлен Маркович видел танки только в кино. Да и то издалека. Казалось, что танк вот вот раздавит подвернувшихся ему под гусеницы букашек. Шмоль отчётливо увидел фашистский крест, и тут же внизу у Шмоля стало тепло-тепло, по ногам потекло и он, даже сквозь смрад войны почувствовал запах собственного кала. От омерзения и страха Владлен Маркович рванулся...

...и оказался в кабинете румяного. Самого главного начальника.

- А вот и вы, - как ни в чём не бывало заулыбался хозяин кабинета, - ну как у нас дела?
- Да вы, - задохнулся Владлен Маркович, - да вы... да вы меня в прошлое запихнули! Сейчас двадцать первый век, а не вторая мировая...
- Ну и что, - удивился румяный, - какая разница в каком вам времени работать. Главное что бы вы были удовлетворены... Чего же вы всё-таки хотите?
- Так, - веско сказал Шмоль, - я вам объясняю в последний раз. Я главный. Раз. Меня боятся. Два. Меня уважают. Три. Я сыто ем, мягко сплю и в полной безопасности. Четыре. Вам ясно?
- Яснее ясного, - кивнул румяный и сложил пальцы колечком...

...солёные брызги приятно охлаждали загорелую кожу на плечах Владлена. Он щурился от яркого солнца и бликов бескрайней морской глади. Свежий, остро пахнущий морской воздух слегка кружил голову. Владлен Маркович огляделся. Он, одетый в красивую добротно пошитую кожаную безрукавку и такого же качества штаны, стоял на палубе длинного деревянного корабля. Перед ним шли ряды скамеек. Между рядами лавок-скамеек оставался довольно широкий проход. На каждой скамье по левому борту, так же как и по правому сидело по три человека. Каждая троица держалась руками за конец довольно толстого бревна уходившего и заканчивавшегося за бортом. Слаженно, как заведённые, мужчины наклонялись вперёд, затем выпрямляли спины и тянулись назад.

Судно скользило с приличной скоростью.
Владлен Маркович перехватил поудобней длинный кожаный хлыст и засмeялся.
Именно так и представлял великий гуманист работу с людьми.

© LiveWrong