Что ждет нашу страну

Я бросил окурок и проследовал в вагон. Дали звонок. Протолкавшись по коридорчику, я вошел в свое купе. Экстравагантный пассажир в костюме сидел у окошка, увидев меня, улыбнулся:
- Добрый вечер.
- Ага. - сказал я, рассматривая выставленные на столик бутылки, тарелки с закусками и дымящуюся сигару в пепельнице. Это когда же он успел сервироваться?

- Присаживайтесь, составьте компанию не стесняйтесь. - он жестом показал на столик.
- Вообще-то я собирался просто пивка. - я показал на сиротскую литруху светлого, взятую мной в буфете и стыдливо стоящую на краешке стола.
- Я вас прошу. Не морочьте голову. На кой хрен, простите, вам эта жижа? Давайте по маленькой, за отъезд.
Я взял протянутый стакан с «гаванаклаб». В нем плавал лед и ломтик лайма. Охренеть - откуда? Чокнулись.

- Семен. Семен Михайлович Бунин - представился попутчик.
- Марсель. - я пожал его руку. - Сантамариа Де Лорха Гонсалез.
- Из командировки? Домой? - спросил он.
- Из нее.
- Ага. Понятно. Еще по одной?

Поезд тронулся. Пейзаж за окном заскользил вбок ускоряясь. Проводница сунулась в купе с кожаной папкой за билетами и охренела.
- Не курите здесь! Вы что совсем оборзели!? Ну-ка прекратили! - она размахивала дорогостоящий дымок тлеющей «кохибы».
- Пошла нах.- посоветовал ей Семен Михайлович.
Она исчезла. Из коридора донеслись ее причитания и хлопанье дверями.
- Круто. Только она щаз понеслась за милицией, а это два вагона от сюда. Сейчас прибегут. - я допил стакан и плеснул еще.
- А пох. - он смачно затянулся и выпустил дым в дверной проем. Выпили еще по одной.

В проеме нарисовались две фигуры серо-синего цвета.
- Ага, значить, распиваем-хамим... Так. И курим в не специальноотведенном месте. А нукась документы попрошу.
- На, служивый, посмотри - он протянул ему небольшую ксиву в пухлом крокодиловом футляре. Милиционер открыл ее, прочитал что-то, шевеля губами. Почесал низкий вспотевший лоб. Потом вернул ее, отдал честь:
- Не смею препятствовать. Не будем, такскать, мешать. Отдыхайте. Извиняюсь за беспокойство. - и вышел.
- Нифигассе. - сказал я с уважением, когда дверь задвинулась. - Можно глянуть?
- На. Что там кстати? - он шлепнул ксиву на столик.

- Удостоверение номер... Бунин Семен Михайлович. Странствующий 1-й категории. Действительно с и до. - Это чего такое простите? Странствующий - это профессия такая. Типа железнодорожного ревизора? - поинтересовался я.
- Да? Там так и написано? Любопытно - он сунул удостоверение в карман висящего пиджака. - Каждый раз что-то новое. Но удобно, черт возьми. Я вам потом расскажу. А сейчас подготовимся к визиту прелестниц. Студентки любят Мартини и шоколад. - Он открыл чемоданчик и извлек бутылку «бьянко», плитку шоколада и пару стеклянных мартинок.
- А вы знаете, кто к нам подсядет? - я еще раз удивился.
- Ну, конечно знаю.
- Вы наверное все-таки работаете по железнодорожному ведомству. - я еще подналил по стаканам. - Или в гэбэ?
- Не совсем так.

Поезд остановился на какой-то станции. Мы решили выйти из вагона на воздух. Две молоденькие девушки совали в тамбур тяжелые баулы. Он поднял их и занес в вагон, они забежали за ним следом. Потом вернулся.
- Надя и Вика. Студентки нархоза. Едут с нами. От родителей, где гостили на каникулах.

Покурив, мы вернулись в купе. Девушки сидели на одной скамейке, уже сняв куртки и распихав под сиденья поклажу.
- Познакомьтесь. Это Вика. Это Надя. А это Марсель Гонсалез - талантливый молодой человек и специалист своего дела. Со мной вы уже знакомы. Так что давайте за знакомство? - он налил две мартинки и освежил мой стакан. В стакане плавилась, не понятно откуда взявшаяся, новая порция льда.

Мы знатно нарезались. Вернее напился я и студентки. Они оказались премилыми симпатичными хохотушками и мы чудно провели время. А трезвый как стекло Семен Михайлович подливал нам в стаканы, острил и гонял проводницу то за чаем, то за одеялами, то на станцию за пирожками. Поздно ночью Вика и Надя одновременно отрубились и лежали на одной койке, укрывшись одеялом. Хмель поролоновым молотом оглушил меня, и я не раздеваясь залез на верхнюю полку и заснул.

Проснулся я от того что поезд стоит. И уже довольно долго. Выглянув в окно я узнал перрон вокзала Родного Города. Я спустил ноги вниз и нашарил туфли. Спустился и присел на койку. Девушек уже не было. Семен Михайлович сидел на том же месте где и вчера. Он пил душистый кофе. Столик был прибран. На нем стоял термос, пара чашек и бутылка минералки.
- А где девушки? - спросил я.
- Сошли уже. Полчаса как стоим. - он улыбнулся. - Кофе хотите?
- Ага. И минералки. - не дожидаясь разрешения я свинтил крышечку и выдавил в себя поллитра воды. Вот жеж напились. Я не хамил никому вчера? А то со мной бывает по пьяни.
- Да нет. Вы обещали жениться на обоих девушках сразу. Делали нескромные предложения и приглашали их в баню по приезду.
- А они?
- Вы с ними обменялись телефонами и договорились о встрече. Сегодня кстати в «Фиделе». В десять вечера. Хотя вряд ли у вас и у них получиться.
- Посмотрим. - я просмотрел телефонную книгу телефона. Нашел номер: «Студ Поезд Над Вик». Потом, решив позвонить, обнаружил что связи нет. Вообще. Странно. Да хрен с этой связью пока.

Поезд стоял на перроне уже минут сорок. До момента перегона его в депо оставалось еще полчаса. Я решил не спешить и попить спокойно кофе. Тем более проводницы не было, и никто не гонял как обычно заспанных пассажиров. Да и пассажиров уже не было.

- А вы, простите, кто на самом деле? Можно поинтересоваться? Уж очень вы странный человек. Все вам козыряют. Вот милиция и проводница, например.
- Ну что козыряют, это не ко мне вопрос. Ксива дельная. Но каждый раз для них разная. Для меня только всегда одинаковая. Он достал давешнюю книжечку открыл ее и показал мне. Вместо вчерашней надписи там крупными буквами было написано: «АГАШВЕРОШ».
- Другая ксива? - я прихлебывал отличный кофе и даже отважился закурить, меня уже не так тошнило.
- Да нет. Та же самая. - он повертел ее в руках. - Вот вчера, что тут было написано?
- Семен Михалыч Бунин, по профессии не то странник не то проходимец - не помню.

Он тоже закурил и стал рассказывать. Рассказ оказался более чем странным и я принял собеседника за сумасшедшего. Хотя вроде и не похож. Нормальный чувак - Сумаши, которых я видел, какие-то затертые, а этот с виду как банкир какой-то.

----------------------

Вообще-то я не Семен Михайлович Бунин. Это наиболее близкий перевод на ваш язык моего настоящего имени. Просто на данной территории мой псевдоним наиболее уместен. Так всегда. Я можно так сказать, волею судеб, профессиональный бродяга. Странник. На самом деле мое имя Ахашверош Залман. Отца моего звали Мешулам, а были мы из рода красильщиков тканей Буним. Я родился две тысячи сорок лет назад в Иерусалиме.

- Так вы, наверное, видели Христа? - я принял игру и решил подыграть собеседнику.
- Не только видел, но и так сказать общался. Когда этого человека вели умирать и он грязный, избитый и униженный тащил на себе кипарисовую перекладину, я стоял в толпе горожан на площади. И я, сплюнув, попал ему на ногу. Не то что бы я сплюнул от моего плохого к нему отношения. Можно сказать, что даже наоборот. Мне не нравились римские порядки и то, что они сейчас, вот так запросто, должны казнит иудея, который не украл и не убил - меня покоробило. Просто сплюнул я от досады. А попал случайно ему на ногу. Он остановился и посмотрел на меня. А потом, получив плетью по спине, пошел дальше. И все. Наверное вы слышали эту историю. Я ее иногда рассказываю людям.

И тут начались мои скитанья. Поначалу приходилось очень плохо, а потом цивилизация развилась и моя вечная жизнь по-немногу улучшилась. Я приспособился. Даже стал развлекаться всеми доступными способами. Пришли кое-какие послабления сверху. Дело мое, наверное, там пересмотрели и даже присвоили некоторые приятные поощрения, скорее всего - за выслугу лет, но наказанья не отменили и срока не уменьшили. С каждым веком мое пребывание становиться все более комфортным, хотя за две тысячи лет эти постоянные перипетии меня утомили.

И кстати, я всегда там, где должно или уже происходит что-то плохое. Война, голод или революция. Мор или массовое безумие. А потом, я оказываюсь в новом месте - и все повторяется. В средние века я переходил из одного города пораженного чумой в другой. В начале прошлого века я был в числе спасшихся на Титанике. Кашлял от иприта в бельгийских окопах. Меня два раза вешали в вашу гражданскую и один раз зарубили саблей. Потом я, с каким-то бывшим немецким писателем, возил на тележке трупы, предназначенные для сжигании в печах. Я ничего не забываю. Худшее даже не память, а то, что я помню, что произойдет через некоторое время. И нет никакой возможности этого избежать. Но я всегда остаюсь живым. Вечно живым.

Так что, делайте выводы, молодой человек. Что ждет вашу страну, ваш город и вас в ближайшее время? Делайте выводы и поспешите. А я пожалуй останусь еще ненадолго. Кстати встретимся в Нью-Йорке через девять лет. До свидания.

Он остался сидеть в купе, глядя в окно.

----------------------

Я вышел из вагона. Закурил и пошел по пустому перрону к зданию вокзала. Я был настолько ошарашен рассказанным, что не обратил внимания на отсутствие таксистов, теток предлагающих снять жилье, грузчиков и пассажиров. Вокзал был пуст. Я дошел до выхода на улицу и тут только обратил внимание на нарастающий гул и звякающий грохот. Из-за поворота, по дороге, обычно забитой автомобилями, маршрутками и троллейбусами, а сегодня непривычно пустой, выехала грохочущая и дымящая сизым дымом колонна танков...