Народ в Клюевке, конечно, судачить теперь начнет. Особенно бабы. Нет, ну был бы хотя бы киборг какой. Они хоть частично органические. Такие случаи в Клюевке бывали. Продавщица сельпо Верка Жирная даже замужем за киборгом побывала. За Володькой. Его по разнарядке из области прислали. Высокий такой, руки титановые, один глаз настоящий, белковый, а второй на реле, мог мигать, как на новогодней елке.
Жили они с Веркой год, а потом Володька с ума сошел. Сначала лазером заборы порезал, а потом соседского пса съел. Пришлось в город звонить, приехали и забрали Володьку на модернизацию, назад он уже не вернулся, говорят с кондукторшей какой-то сошелся. Потом еще директор местной школы, Илья Николаевич, мутил с училкой-киборгшей, Вероникой, но ту потом отозвали в область и на этом их роман закончился.
Но так, чтоб с роботом замутить, нет, такого в Клюевке, конечно же, не было.
Робот появился в селе случайно прошлым летом.
В начале июня возле дома Семенихи заглох проезжающий джип. Стал и ни с места. Вышли из джипа трое. Один обычный, короткоостриженный, с битой за поясом. С ним еще двое. Первый с каучуковой головой, а второй на гусеницах от танка. Тот, что обычный, битой в Семенихин забор постучал:
Семениха из окна высунулась:
- Нах пошли. - кричит. - Сейчас Мухтара спущу!
А Мухтар у нее страсть какой злой, из железной клетки рычит, с клыков из нержавейки кураре капает. Его еще покойный семенихин муж в райцентре на машину сушеных грибов менял. Щенком-то он был ласковым, а как подрос, прямо зверюгой стал.
Ну, те трое и отвечают:
- Да ты, хозяйка, не шуми, нам бы топлива какого, мы бы заплатили. А то, глянь, заглохли, не рассчитали, а до ближайшей заправки еще километров пять...
Семениха на крыльцо вышла. На голове платок нарядный, голубой, бурки на ногах, а из-под передника на всякий случай бластер выглядывает. На Мухтара цыкнула, говорит:
- Ну, если заплатите... там в сарае за бочкой с огурцами кусок урана или плутония, я в этом не разбираюсь, еще муж мой покойный с колхоза пер, берите коли надо.
Тот, что с каучуковой головой в сарай метнулся, достал оттуда кусок урана в тряпку завернутый.
- Спасибо тебе, мать. - говорят. - Мы тебе робота подарим.
Открывают багажник джипа, а там робот связанный, рот скотчем залепленный, глядит жалобно двумя желтыми и одним зеленым глазом.
- На кой хрен мне ваш робот? - Семениха спрашивает. - Его небось в розетку подзаряжать надо, буду я электричество на говно тратить!
- Не надо его подзаряжать, он на солнечных батареях, бери, мать, он и огород вскопать может и еще чего. - Тут тот, что обычный заржал и битой стал роботу в пах тыкать.
Семениха пригляделась, а у того там хрен, прямо как настоящий, только резиновый.
- Тьфу на вас! - говорит. - Да чтобы я, с роботом мутила? Ладно, оставляйте.
Ну, и оставили. Выбросили робота из багажника и уехали.
Робота Рамзаном назвали. Он мусульманином оказался. Во-первых, хрен у него хоть и резиновый был, но обрезанный. А во-вторых, он по-арабски понимал. Тут в сельпо натуральную саудовскую косметику привезли, так он бабам аннотации к кремам переводил, каким, мол, и что конкретно мазать.
Через месяц Семениха робота выгнала. Она его к себе по понятным причинам не подпускала, позориться не хотела перед людьми. А Рамзан-то еще не старый робот, он пытался к ней подкатывать, да быстро понял, что бесполезно. По другим бабам ходить как-то и не уместно при живой хозяйке. Вот и застала его Семениха, пытающегося пристроиться к Зорьке, к корове ее, хорошо, что не успел. Зорька-то у Семенихи надувная, из матраса склеенная, а если бы проткнул? Это ж вези ее потом на шиномонтаж в Луговое, почитай тридцать километров, не меньше!
Рамзан как его выгнали, пару дней помыкался, да прибился к шабашникам-марсианам, они в Клюевке третий год телятник строили. Ну, как строили. В основном пьянствовали. Верка Жирная с утра сельпо открывать идет, а те уже стоят с бидонами, ждут. Накупят кислоты, поблагодарят и уйдут, типа на стройку, а сами бухать. Знамо дело.
Рамзан хоть и жил в бараке шабашников, но не употреблял. Уже тогда он Тоньку заприметил. Плелся за нею хвостом, у себя в брюхе ао радиоволнам певицу Максим ловил, уж больно она Тоньке нравилась, цветы полевые рвал, иногда искусственные с кладбища приносил. Красиво ухаживал, ничего не скажешь. Да только Тонька все больше смеялась, хотя Рамзана и жалела.
А вот в субботу после танцев взяла и замутила с роботом. Шла по темной улице, веточку вербы в руках держала, немного переживала, что сын агронома Геша-агрономыш пошел Надьку Егорову провожать, не знает небось, бедняга, что у надьки правая грудь керамическая. Шла, вздыхала.
А тут Рамзан у колодца стоит, в руках васильки держит, а на груди ее, тонькино, имя арматурой выцарапано и по радио песня играет, хоть и не Максим, но про "Ева, я любила тебя" Тоньке тоже нравится. Ну и замутила она с роботом, сорвалась, что уж теперь.
Народ в Клюевке, конечно, судачить теперь начнет. Село все-таки, не город, тут не утаишь...
Семениха из окна высунулась:
- Нах пошли. - кричит. - Сейчас Мухтара спущу!
А Мухтар у нее страсть какой злой, из железной клетки рычит, с клыков из нержавейки кураре капает. Его еще покойный семенихин муж в райцентре на машину сушеных грибов менял. Щенком-то он был ласковым, а как подрос, прямо зверюгой стал.
Ну, те трое и отвечают:
- Да ты, хозяйка, не шуми, нам бы топлива какого, мы бы заплатили. А то, глянь, заглохли, не рассчитали, а до ближайшей заправки еще километров пять...
Семениха на крыльцо вышла. На голове платок нарядный, голубой, бурки на ногах, а из-под передника на всякий случай бластер выглядывает. На Мухтара цыкнула, говорит:
- Ну, если заплатите... там в сарае за бочкой с огурцами кусок урана или плутония, я в этом не разбираюсь, еще муж мой покойный с колхоза пер, берите коли надо.
Тот, что с каучуковой головой в сарай метнулся, достал оттуда кусок урана в тряпку завернутый.
- Спасибо тебе, мать. - говорят. - Мы тебе робота подарим.
Открывают багажник джипа, а там робот связанный, рот скотчем залепленный, глядит жалобно двумя желтыми и одним зеленым глазом.
- На кой хрен мне ваш робот? - Семениха спрашивает. - Его небось в розетку подзаряжать надо, буду я электричество на говно тратить!
- Не надо его подзаряжать, он на солнечных батареях, бери, мать, он и огород вскопать может и еще чего. - Тут тот, что обычный заржал и битой стал роботу в пах тыкать.
Семениха пригляделась, а у того там хрен, прямо как настоящий, только резиновый.
- Тьфу на вас! - говорит. - Да чтобы я, с роботом мутила? Ладно, оставляйте.
Ну, и оставили. Выбросили робота из багажника и уехали.
Робота Рамзаном назвали. Он мусульманином оказался. Во-первых, хрен у него хоть и резиновый был, но обрезанный. А во-вторых, он по-арабски понимал. Тут в сельпо натуральную саудовскую косметику привезли, так он бабам аннотации к кремам переводил, каким, мол, и что конкретно мазать.
Через месяц Семениха робота выгнала. Она его к себе по понятным причинам не подпускала, позориться не хотела перед людьми. А Рамзан-то еще не старый робот, он пытался к ней подкатывать, да быстро понял, что бесполезно. По другим бабам ходить как-то и не уместно при живой хозяйке. Вот и застала его Семениха, пытающегося пристроиться к Зорьке, к корове ее, хорошо, что не успел. Зорька-то у Семенихи надувная, из матраса склеенная, а если бы проткнул? Это ж вези ее потом на шиномонтаж в Луговое, почитай тридцать километров, не меньше!
Рамзан как его выгнали, пару дней помыкался, да прибился к шабашникам-марсианам, они в Клюевке третий год телятник строили. Ну, как строили. В основном пьянствовали. Верка Жирная с утра сельпо открывать идет, а те уже стоят с бидонами, ждут. Накупят кислоты, поблагодарят и уйдут, типа на стройку, а сами бухать. Знамо дело.
Рамзан хоть и жил в бараке шабашников, но не употреблял. Уже тогда он Тоньку заприметил. Плелся за нею хвостом, у себя в брюхе ао радиоволнам певицу Максим ловил, уж больно она Тоньке нравилась, цветы полевые рвал, иногда искусственные с кладбища приносил. Красиво ухаживал, ничего не скажешь. Да только Тонька все больше смеялась, хотя Рамзана и жалела.
А вот в субботу после танцев взяла и замутила с роботом. Шла по темной улице, веточку вербы в руках держала, немного переживала, что сын агронома Геша-агрономыш пошел Надьку Егорову провожать, не знает небось, бедняга, что у надьки правая грудь керамическая. Шла, вздыхала.
А тут Рамзан у колодца стоит, в руках васильки держит, а на груди ее, тонькино, имя арматурой выцарапано и по радио песня играет, хоть и не Максим, но про "Ева, я любила тебя" Тоньке тоже нравится. Ну и замутила она с роботом, сорвалась, что уж теперь.
Народ в Клюевке, конечно, судачить теперь начнет. Село все-таки, не город, тут не утаишь...
Информация
Навигация
Лучшие истории
Последние комменты
Реклама