Крышка

- Слушаю вас, Сергей Иванович! - спустя минуту ответил ему густой баритон.
- Скажи-ка мне, Григорян, ты давно был на улице Зеленодольской? - недовольным голосом спросил Сергей Иванович.
- Ну, вчера, пожалуй... - неуверенно сказал Григорян. - Хотя нет, позавчера. А что такое, Сергей Иванович?
- Ты подписывал отчет о стопроцентном наличии крышек на люках сантехнических колодцев?
- Ну, подписывал, - почему-то тут же стушевался невидимый Григорян.
- Так вот, дорогой мой Армен Суренович, я со всей ответственностью заявляю, что рядом с остановкой «Аптека» крышки на колодце нет.
- Мамой клянусь, не может быть такого! - с жаром сказал Григорян. - Мне Петрученко докладывал, а ему Ибрагимов справку писал, что везде все крышками накрыто.
- Да? - вкрадчиво спросил Сергей Иванович. - А как ты думаешь, я откуда тебе звоню?
- Вы еще на работе? - предположил Григорян. - Ну и я еще до дому не доехал. Давайте я вызвоню Петрученко с Ибрагимовым, и мы быстренько соберемся у вас на совещании по поводу этой крышки. А завтра...
- Я не на работе! - сорвался на крик Сергей Иванович. - Но и не дома. Я сижу в колодце у остановки «Аптека». Я свалился в него, потому что здесь не было крышки! Так что быстренько разберитесь там без меня, кто отвечает за эту крышку и чтобы к утру доклад был у меня на столе. Ты меня понял, Армен Суренович?
- Вы в колодце? - с ужасом переспросил Григорян. - Так, может, сначала вас надо вытащить?
- Меня? - задумался Сергей Иванович. - Ну да, правильно. Давай собери срочно совещание по этому вопросу и об исполнении доложи не позднее чем через час. Вместе с вопросом о крышке? Понял? Жду! - И Сергей Иванович сунул трубку в карман.

- Ты чего тут шумишь, а? - внезапно услышал он чей-то сиплый голос и вздрогнул от неожиданности. - Спать, блин, не даешь!
В темноте колодца кто-то закашлял, зашуршал, и в круг света, падающего через люк с улицы, вполз некто - оборванный, лохматый, клочковато щетинистый.
- Ты кто? - спросил некто у Сергея Ивановича, дыша чудовищным перегаром. - Я тут хозяин, и я гостей сегодня не ждал. Погоди, погоди... Я, кажется, где-то тебя видел.

Хозяин колодца приблизился вплотную к Сергею Ивановичу и, часто моргая воспаленными глазами в узеньких щелочках опухших век, внимательно вгляделся в лицо непрошеного гостя.

- Никак, ты глава нашего района? У тебя еще фамилия такая шкодная... Погоди, погоди, щас вспомню. Во, Шестипалых, кажись, да?
- Вы обознались, гражданин, - открестился на всякий случай от себя Шестипалых - мало ли что на уме у этого малосимпатичного бомжа.
- Да не надо «ля-ля!» - насмешливо прохрипел бомж. - Шестипалых ты, это точняк! Когда в городскую Думу шел, твоей рожей в городе все заборы были обклеены. Я тебя, перец, хорошо запомнил! Ну че, прошел в Думу-то?
- Прошел, - нехотя сознался Сергей Иванович.
- Молоток! - фамильярно похлопал его по плечу, обтянутым дорогим пальто из твида, колодезный жилец. - А ко мне каким ветром задуло? Я же не твой избиратель. Заблудился, что ли? - Бомж уставился на Сергея Ивановича с хитроватым прищуром.
- Да вот, нечаянно упал. Бок зашиб. - пожаловался Шестипалых. - Люка не было, а я, блин, не заметил. Украл, наверное, кто-то.
- Да не! - хохотнул бомж. - Это я его оставил открытым. Жарко чего-то сегодня, не по погоде сильно топят. Ты бы там сказал кому там... директору ТЭЦ, что-ли, пусть как-то увязывают свою температуру с уличной. А то вона как жгуг, дышать нечем!
- Так крышка на месте? - удивился Сергей Иванович.
- Ну да, - подтвердил бомж. - Я берегу ее. Это же, считай, дверь моя. А как без двери?
- Так вы... ты здесь живешь? - спросил Шестипалых, усаживаясь поудобнее и поглаживая бок с затухающей в нем болью.
- Ага! - словоохотливо подтвердил бомж, вынимая из кармана какой-то пузырек и свинчивая с него колпачок. - Хлебнешь?
- А что это у тебя?
- Нектар! - заржал бомж, широко ощеряя редкозубую черную пасть. - Настойка боярышника это. Лекарство голимое, если не злоупотреблять. Пей, не бойся, только на пользу пойдет.
- Не, давай лучше моего коньяку выпьем, - опасливо посмотрев на подозрительный пузырек, сказал Шестипалых.

Запустив руку в грудной карман пальто, он вынул из него тускло блеснувшую плоскую металлическую фляжку, откинул колпачок и, гулко отпив несколько глотков, протянул посудину хозяину колодца:
- Допивай!
Бомж понимающе ухмыльнулся и, спрятав свой пузырек, принял теплую фляжку из холеной руки Сергея Ивановича в свою, почерневшую от грязи.
- Ну, будем! - выдохнул он в сторону и припал обветренными, потрескавшимися губами к емкости.
- Меня, кстати, Петрухой кличут, - отдышавшись, сказал бомж и протянул свою черную ладошку Шестипалых. - Будем знакомы.

Сергей Иванович отвел глаза в сторону, сделав вид, что не видит его грязной пятерни. Петруха обиженно засопел, все еще держа руку на весу. Положение спас зазвонивший в кармане пальто Шестипалых телефон. Звонил Григорян с докладом.

- Погоди, Армен Суренович, - оборвал его Семипалых. - Крышка на месте, просто рядом лежала, а я не заметил. Так что этот вопрос снимается. Ну, а из колодца я, пожалуй, сам вылезу. Мне тут помогут. Поможешь, Петруха?
- Какой это еще Петруха, Сергей Иванович? - озабоченно переспросил Григорян.
- Нормальный Петруха, - успокоил его Шестипалых, и бомж при этих словах расплылся в самодовольной улыбке. - Он и крышку на место вернет, и беречь ее будет, как зеницу ока. Ну, до завтра, Армен Суренович... Я же сказал: сам выберусь! Все, все! - И сунул трубку в карман.

- Так ты мне так и не сказал, как тебя зовут-то, любезный? - Взболтнув фляжку и убедившись, что в ней еще немного плещется коньяку, Петруха предварительно обтер горлышко рукавом и протянул фляжку Шестипалых. - Фамилию-то я твою с плакатов еще запомнил, а имя запамятовал.

На мгновение замешкавшись, Шестипалых все же взял фляжку и, запрокинув голову, вылил остатки коньяка себе в широко открытый рот, не прикасаясь к горлышку губами.

- Сергеем Ивановичем меня зовут, - наконец, сказал он, промокая губы платочком.
- Ага, Серега, значит! - покивал кудлатой головой Петруха. - Ну, держи пять, Серега! - И снова протянул свою корявую клешню гостю. На этот раз Шестипалых уже не стал раздумывать - хороший коньяк, как, впрочем, и плохая водка, как известно, имеет свойства снимать все преграды, - а с искренним дружелюбием пожал протянутую ему руку дружбу.
- Вот так-то лучше! - крякнул довольно Петруха и снова извлек на свет знакомый пузырек. - Ну че, Серега, за дружбу? По глоточку? Да не ссы ты! Я этих фанфуриков с боярышником немеряно оприходовал, и ниче! Живой, как видишь.
- Ай, ладно! - махнул рукой Шестипалых. - Попробовать разве что...

Он осторожно плеснул несколько капель из пузырька себе на язык, почмокал, зажмурился.
- Да, не Хеннесси, конечно, - немного подумав, сказал Шестипалых. - Но я думал, что будет хуже.
И он уже смело отпил полноценный глоток и потом захлопал себя по груди:
- Ух ты! Забористая, падла!
- А я че говорил? - обрадованно засмеялся Петруха. - Петруха плохого не посоветует!

Он забрал у Шестипалых свой пузырек, допил его содержимое, но не стал выкидывать, а аккуратно положил «фанфурик» в карман.
- Дома не гажу, - поймав одобрительный взгляд высокого гостя, объявил Петруха. - Потом на улице в урну выкину. Ну че, Серега, сгоняю-ка я в аптеку, у меня там кредит на боярышник открыт. Посидим, за жизнь побазарим. Ты мне расскажешь, как до жизни такой дошел, а я тебе - про свои перспективы...
- Нет, Петруха! - решительно сказал Сергей Иванович, с трудом вставая на ноги. - Позволь мне тебя угостить. Пойдем со мной в одну кафешку, тут недалеко. Вот там и потрещим за жизнь. Как, ты не против?
- А меня туда пустят? - тоже вставая на ноги, с сомнением спросил Петруха. - Прикид-то у меня того... не совсем. Да и видуха желает лучшего.
- Со мной пустят, - уверил его Шестипалых, одновременно берясь рукой за одну из верхних скоб и ставя ногу в блестящем сапоге на нижнюю. - Надо будет - нас там только двоих и обслужат. Ты давай, подстраховывай меня...

Выкарабкавшись наверх из колодца, эта странная пара, под изумленными взглядами редких прохожих, аккуратно накрыла люк крышкой и степенно направилась в сторону ближайшего кафе...

© Siвirskie