Он сделал шаг.
Ветер стал сильнее и напористее. Сильным порывом он сбил Его с ног на колени. "Молись!" - донеслось со всех сторон. Он обернулся. "Молись!" - прогремел голос. И, вновь, рывок ветра, своими огромными ручищами, чуть не опрокинул Его на спину.
С дерева спрыгнула черная худая кошка и величаво, не спеша направилась в сторону арки дома. Он поспешил за ней и, войдя в арку, очутился внутри церкви. Образа грозно смотрели на Него со стен, угнетая своим величием. В подсвечниках загорелись свечи и в воздухе запахло расплавленным воском. Из глубины зала донеслись церковные пения, но тут же растворились под куполом, где был изображен лик Бога - седого старика в белых, древних одеждах, летящего по треснувшему небу.
Кошка запрыгнула на алтарь, вытянула вперед лапы и грациозно прогнула спину, не обращая на Него никакого внимания.
- Молись! - сказала она в пустоту.
Он вышел на середину зала. Вся жизнь пронеслась перед Ним в одно мгновение и закончилась этим местом.
- Нет! - крикнул Он.
- Виновен... - голос эхом отразился от стен.
- Нет! - он зажал голову между руками, как будто она могла расколоться. - Нет...
Раздался гром и со стен посыпалась штукатурка, рассыпая лики святых. Еще один раскат грома и все начало рушиться.
Он сделал шаг.
Кто-то очень резко дернул его за руку. И небрежно отшвырнул назад. Перед лицом промчалась машина.
- Дима, куда ты прешь, на красный свет! Ей богу несносный ребенок, - он поднял голову. На фоне серых туч с высоты на него смотрела женщина с недовольным суровым лицом. - Пошли, - она быстрым шагом повела его за руку. Он старался успевать за ней, но то ли маленькие ножки, то ли размер его сандален, не позволяли двигаться со скоростью этой женщины.
- Я из-за тебя на работу опоздаю, - недовольно буркнула женщина и, в очередной раз дернула его за руку. - Быстрей!
Он слушался. Как мог, бежал за своей вытянутой рукой, перепрыгивая по дороге лужи. Мимо него мелькали деревья и люди. Ему казалось, что сейчас спешат все. Все бегут, как будто спасаясь от бедствия. Взрослые люди, толкают друг друга, шлепают по лужам и все бегут. За массой их лиц он видел страх, беспокойство, а глаза выражали безразличие.
- А если ты опоздаешь, тебя будут ругать? - он услышал детский голос.
- Будут, - ответила женщина и сбавила шаг перед еще одной дорогой, вдоль, которой были нарисованы толстые полустертые белые линии. - Еще и премии лишат.
- Но ты же взрослая...
- Мне будет неприятно, если я опоздаю. И кормить тебя надо как-то, в люди вывести, - пробурчала женщина, осматривая дорогу, с мчавшимися мимо машинами и замерла.
Все вокруг остановилось на мгновение, застыло в движении. Но это мгновение было долгим, затянутым, вязким. Он знал, что сейчас произойдет, так уже когда-то было. Он где-то это уже видел. Последнюю фразу он уже слышал, но никогда не придавал ей значения. Мне будет неприятно... Ей страшно. Она хочет быть ответственной, перед такими же, как она. А, те перед другими. Приходить нужно вовремя. Весь день стараться, выматываться, уставать что-то делать. А вечером ненавидеть эту жизнь и считать дни до выходных...
- Идем, - в очередной раз Его дернули за руку. Слева раздался визг тормозов.
Он сделал шаг. В сторону.
- Разве это стоило, чьей-либо жизни? - спросила Черная кошка, запрыгнув к Нему на мокрую лавку. - Смотри, как они бегают возле машины, суетятся.
- Дорога была скользкая. Я пытался... сделал все, что мог.
- Утро не задалось? - Черная кошка посмотрела на свою лапу и лизнула ее. - И ты не чувствуешь себя виноватым?
- Чувствую... я чувствую, а, значит, жив... - Он встал.
- Уходишь? - спросила Черная кошка.
- Возвращаюсь.
Он сделал шаг.
- Дышит! Дышит! Быстро носилки! - крикнул кто-то.
Он открыл глаза. Сквозь мутную пелену еле различались силуэты людей, которые, то появлялись, то исчезали с поля зрения. Доносились крики, ругань и вой сирен.
- Вы меня слышите? - над ним нависла размытая голова.
- Мальчик... что с ним... - Он закашлялся.
- Он бредит, - фигура на кого-то посмотрела и исчезла в темноте. - Слава Богу, вы единственный пострадавший.
Он сделал шаг.
Черная кошка шла рядом с ним по сырой мостовой в сторону храма. Тучи постепенно рассеялись и солнце, потерявшее последние надежды спастись, спрыгнуло с балкона в небо.
Сквозной ветер, искупался в кленовых листьях деревьев, росших вдоль дороги и уже спокойный и чистый спешил следом за Ним и Черной кошкой.
Пост Скриптум.
А тем временем, Димка в садике рассказывал своему лучшему другу Вовке, что сегодня видел, как танк попал в аварию и что его мама позвонила в скорую.
- Глупый, танки в аварию не попадают. Они железные, - Вовка засунул палец в нос и с энтузиазмом стал выковыривать его содержимое.
- Сам ты глупый. Это машина такая большая.
- Жип, что ли?
- Не знаю, может и Жип. Мама сказала, что эти казлы понакупляют танков и проходу не дают.
- А, что ж, твоя мама не помогла дяде, который был в танке? - Вовка, перестал ковыряться в носу и вытер палец о спинку стула. - Она же доктор.
- Не знаю, наверное, танкистов не любит. Знаешь, как она меня дернула от дороги, чуть под этот танк не попал! До сих пор рука болит. - Димка дотронулся до руки и скривил лицо, как будто ему больно. - Пойдем машинки катать.
- Пойдем. Ах, да! Мама у тебя не доктор, а санитарка. Мне так моя мама сказала.
- Но она обязательно станет доктором и у нас тоже будет танк! Вот такой!
- Тогда ты тоже будешь казлом! - Вовка остановился возле машинок и засмеялся. - Какую будешь брать? Жип?
- Не, самосвал.
© Сергей Ямковой. 2012г.
- Дима, куда ты прешь, на красный свет! Ей богу несносный ребенок, - он поднял голову. На фоне серых туч с высоты на него смотрела женщина с недовольным суровым лицом. - Пошли, - она быстрым шагом повела его за руку. Он старался успевать за ней, но то ли маленькие ножки, то ли размер его сандален, не позволяли двигаться со скоростью этой женщины.
- Я из-за тебя на работу опоздаю, - недовольно буркнула женщина и, в очередной раз дернула его за руку. - Быстрей!
Он слушался. Как мог, бежал за своей вытянутой рукой, перепрыгивая по дороге лужи. Мимо него мелькали деревья и люди. Ему казалось, что сейчас спешат все. Все бегут, как будто спасаясь от бедствия. Взрослые люди, толкают друг друга, шлепают по лужам и все бегут. За массой их лиц он видел страх, беспокойство, а глаза выражали безразличие.
- А если ты опоздаешь, тебя будут ругать? - он услышал детский голос.
- Будут, - ответила женщина и сбавила шаг перед еще одной дорогой, вдоль, которой были нарисованы толстые полустертые белые линии. - Еще и премии лишат.
- Но ты же взрослая...
- Мне будет неприятно, если я опоздаю. И кормить тебя надо как-то, в люди вывести, - пробурчала женщина, осматривая дорогу, с мчавшимися мимо машинами и замерла.
Все вокруг остановилось на мгновение, застыло в движении. Но это мгновение было долгим, затянутым, вязким. Он знал, что сейчас произойдет, так уже когда-то было. Он где-то это уже видел. Последнюю фразу он уже слышал, но никогда не придавал ей значения. Мне будет неприятно... Ей страшно. Она хочет быть ответственной, перед такими же, как она. А, те перед другими. Приходить нужно вовремя. Весь день стараться, выматываться, уставать что-то делать. А вечером ненавидеть эту жизнь и считать дни до выходных...
- Идем, - в очередной раз Его дернули за руку. Слева раздался визг тормозов.
Он сделал шаг. В сторону.
- Разве это стоило, чьей-либо жизни? - спросила Черная кошка, запрыгнув к Нему на мокрую лавку. - Смотри, как они бегают возле машины, суетятся.
- Дорога была скользкая. Я пытался... сделал все, что мог.
- Утро не задалось? - Черная кошка посмотрела на свою лапу и лизнула ее. - И ты не чувствуешь себя виноватым?
- Чувствую... я чувствую, а, значит, жив... - Он встал.
- Уходишь? - спросила Черная кошка.
- Возвращаюсь.
Он сделал шаг.
- Дышит! Дышит! Быстро носилки! - крикнул кто-то.
Он открыл глаза. Сквозь мутную пелену еле различались силуэты людей, которые, то появлялись, то исчезали с поля зрения. Доносились крики, ругань и вой сирен.
- Вы меня слышите? - над ним нависла размытая голова.
- Мальчик... что с ним... - Он закашлялся.
- Он бредит, - фигура на кого-то посмотрела и исчезла в темноте. - Слава Богу, вы единственный пострадавший.
Он сделал шаг.
Черная кошка шла рядом с ним по сырой мостовой в сторону храма. Тучи постепенно рассеялись и солнце, потерявшее последние надежды спастись, спрыгнуло с балкона в небо.
Сквозной ветер, искупался в кленовых листьях деревьев, росших вдоль дороги и уже спокойный и чистый спешил следом за Ним и Черной кошкой.
Пост Скриптум.
А тем временем, Димка в садике рассказывал своему лучшему другу Вовке, что сегодня видел, как танк попал в аварию и что его мама позвонила в скорую.
- Глупый, танки в аварию не попадают. Они железные, - Вовка засунул палец в нос и с энтузиазмом стал выковыривать его содержимое.
- Сам ты глупый. Это машина такая большая.
- Жип, что ли?
- Не знаю, может и Жип. Мама сказала, что эти казлы понакупляют танков и проходу не дают.
- А, что ж, твоя мама не помогла дяде, который был в танке? - Вовка, перестал ковыряться в носу и вытер палец о спинку стула. - Она же доктор.
- Не знаю, наверное, танкистов не любит. Знаешь, как она меня дернула от дороги, чуть под этот танк не попал! До сих пор рука болит. - Димка дотронулся до руки и скривил лицо, как будто ему больно. - Пойдем машинки катать.
- Пойдем. Ах, да! Мама у тебя не доктор, а санитарка. Мне так моя мама сказала.
- Но она обязательно станет доктором и у нас тоже будет танк! Вот такой!
- Тогда ты тоже будешь казлом! - Вовка остановился возле машинок и засмеялся. - Какую будешь брать? Жип?
- Не, самосвал.
© Сергей Ямковой. 2012г.
Информация
Навигация
Лучшие истории
Последние комменты
Реклама