Однажды, во времена когда в головах неких животных начала зарождаться мысль характерная человеку разумному. Во времена изобретения Ими первых инструментов. При "переходе" от так называемых "Australopithecus" к "Homo habilis". В одинокой пещере на склоне горы окружённой лесом, у самого подножия, произошёл необыкновенный случай с не менее необыкновенным существом, жившем там. Оно было необыкновенно своим видом, историей и предназначением. И только одно было в Нём обыкновенно – желание жить и есть.

Оно держало в одной лапе, несколько походящей на руку, инструмент, представлявший из себя палку с прикреплённым к одному её концу рубилом, в последствии названный копьём. А с помощью другой идентичной конечности – волокло, с виду неуклюже, однако в действительности – весьма уверенно, окровавленное тело другого существа, уже потерявшего любые признаки жизни.

Они шли по улице и смеялись. От одного слова или движения, от одного воспоминания о фильме, оба едва держались, чтобы не упасть от смеха.
- Действительно, Бей первым, Фредди, - смеялась Женя, - Это первый фильм, после наших советских комедий, на котором я так смеялась. Спасибо тебе, это был незабываемый вечер.
Они хотели пройтись по аллеям парка, но накрапывавший мелкий осенний дождик, испортил их прогулку.
Подходя к своему подъезду, Женя заволновалась. Одна её половина хотела пригласить Алекса домой, другая панически боялась этого. Женя не могла решиться и видно, Алекс заметил это.
- Я позвоню тебе, завтра, - прервал он метания Жени, и она облегченно вздохнула.
- Саш, спасибо тебе, мне давно не было так хорошо.
Она потянулась и неожиданно для себя поцеловала Алекса в щеку.

Она лежала на постели и смотрела в потолок. Саша не взял её телефона и не назначил свидания. Они расстались друзьями, словно их новая встреча будет такой же естественной как начало нового дня. Но, оставшись одна, Женя где-то в глубине души испугалась, что они больше не встретятся. Как мило и легко они разговаривали, когда сбросили с себя груз глупых условностей и ужимок. Давно ей не было так просто и свободно в обществе мужчины. Женя вспомнила милые, нежные его необычно красивые глаза и прикусила губу, неужели они не встретятся больше?
- Боже мой, - прошептала Женя, испугавшись самой себя, - только вчера меня муж бросил. Да я же должна выть, волосы врать на голове, я же с ним жизнь прожила. Боже, о чём я думаю... Нет, нет спать, спать! Завтра Павлу позвоню, буду умолять вернуться! Спать, спать... спать...

- А этот бокал, я хочу выпить за тебя, подруга, - Лариса подняла фужер красного вина.
- Нет, нет, - запротестовала Женя.
Сладковатая лёгкость первого бокала, разливалась по её телу, согревая и успокаивая растревоженную душу.
- Давай лучше за тебя. Если бы, Ларик, не ты, сидела б я дома и заливалась крокодильими слезами. А так, полумрак, лёгкая музыка... и пошли они все в ж! Так что давай выпьем за мою лучшую подругу, за тебя...
Женя чмокнула губами, пустив воздушный поцелуй подруге, они чокнулись и выпили вино до дна.
- Гулять, так гулять, - Женя плюнула на все забубоны, которыми она себя окружала, - напьюсь сегодня до чёртиков!
Она взялась за бутылку и разлила вино по бокалам до краёв.

Евгения шла домой уставшая. Пятница оказалась тяжелым днём. Это ведь надо перед выходными так завалить работой, ей пришлось даже на полтора часа, задержаться. Ещё полчаса в супермаркете.
- Почему Павел не звонит? - подумала Женя, - я всегда, когда он задерживается, звоню, переживаю ведь. А ему разве всё равно, я ведь не часто задерживаюсь, мог бы поинтересоваться.
- Тьфу ты, - осеклась Женя, - что я ругаюсь, может, он тоже задержался.
В последнее время Павел стал частенько задерживаться на работе. Домой приходит уставший, молча ужинает и плюхается на диван. И что обидно, совершенно перестал уделять ей внимания. Однажды в шутку Женя сказала, что пожалуется его начальству, Павел тогда так посмотрел на неё, что Женя решила этот вопрос больше не поднимать.

Около одиннадцати утра, Александр въехал в село. Он сразу свернул на ферму, Наташа должна была быть ещё на работе. Однако, на проходной ему преградила путь рослая крепко сбитая женщина пенсионного возраста.
- Посторонним на территорию фермы вход строго воспрещён, - басом проговорила женщина, полностью перегородив собой проход дежурки, - Над дверью вывеска повешена или уже читать разучились?
- Ну, хорошо, - Александр отступил на пол шага назад, чтобы не быть раздавленным женской грудью, - Однако, позвать же вы можете?
- Я вам, что стою здесь на побегушках! - Женщина поставила руки в боки, заслонив последний просвет между стен.
- Ну, пожалуйста, - как можно мягче сказал Александр.
Немного растаяв, тетка, крякнув, опустила руки.
- Не могу, и не проси, нельзя пост оставлять, к тому ж Наталья и выйдёт уже скоро.

Александр снова проснулся один. Он повернулся к подушке, вмятинка, на которой, ещё хранила запах и тепло Наташиных волос. Александр медленно и осторожно провёл по ней ладонью руки.
- Коза-дереза... - усмехнулся он про себя.
Александр, встал с постели в приподнятом настроении. Тело было полным сил и желанием работы. Мужской работы, от которой он совсем отвык, но о которой так чесались сейчас его руки.
Детей дома не было. Александр заметил голую спину Василия на огороде.
- А в самом деле... - подумал Александр и не стал одевать рубашку.
Наскоро, в гордом одиночестве, перекусив на кухне, Александр вышел на двор. Остановившись на крыльце, решая с чего начать ремонт, он стал всё внимательно осматривать. За этим занятием его застала Даша, принесшая с огорода огурцы. Увидев голый торс Александра, она прыснула от смеха.

Александр вёл машину по пыльной просёлочной дороге. В открытые окна, освежая распаренные за день тела, влетал прохладный вечерний ветерок.
- Скоро уже Наташа придёт с работы, - подумал Александр и улыбнулся от приятной мысли.
Вот уже два дня он чувствовал себя счастливым. Вроде бы ничего особенного, такая же женщина как все, ведь у него их было немало, но... Даже Ольга, на которой Александр остановил всё-таки свои выбор, не вызывала в нём столько нежности и любви. Любви, как ни банально это звучит. Любви, в которую он совсем уже не верил. Как смешно, втрескался по уши, как мальчишка, в сельскую женщину...
- Девушку, - поправил Александр сам себя.
- И всё-таки... как это здорово!

Александр не пожалел, о том, что Митрофаныч напросился в помощники. Работа, казавшаяся такой простой, заставила бы его здорово попотеть. И дело не в том, что необходимы были всякие монтировки и другое. Главное, Александр никогда этого не делал, а в каждой работе, важен навык. Простоватенький на вид, Митрофаныч в работе оказался большим мастером, что невольно вызвало у Александра чувство уважения.
- Ну, ежели что, - довольный Митрофаныч засунул деньги в тайный карман на штанах. По привычке, обернулся по-сторонам, нет ли жены, - то я эта... всегда готов помочь... хорошим людям.
У калитки он встретился с возвращающейся с утренней дойки Наташей и почтительно поклонился.
- Доброе утро, Митрофанович, - поздоровалась Наташа.
- Доброе, доброе, - ответил мужичок и добавил, думая о своём.
- И постоялец твой добрый, не скряга, - Митрофаныч наклонившись к Наташе, добавил тише.
- Держись, дочка, держись его.

Александр проснулся от детского шепота. Утреннее солнце, играя зайчиками по полу, наполняло комнату своим светом. Наташи рядом уже не было.
- Как тихо она ушла, - подумал Александр.
Он поднялся, усевшись на край кровати и, словно этого выжидав, в комнате появились дети. Даша подошла и присела на кровать возле Александра. Было видно, что её что-то очень волновало, так серьёзно она смотрела на Александра. Васька подошёл и стал напротив них.
- Вам нравится наша мама? - пронизывая взглядом Александра, спросила Даша.
- Очень, - твёрдо ответил Александр, учитывая всю важность детского вопроса.
Даша только открыла рот, чтобы продолжить, но Александр поднёс палец к своим губам, показав знак молчания.
Что он мог ещё ответить детям, когда ещё сам не разобрался в своих чувствах.
- Предлагаю, позавтракать, - Александр перевёл разговор на другое, - и помочь мне отремонтировать машину. Ну, а потом покатаемся!
- Ура!!! - закричал Васька, подпрыгивая на месте.
Даша же напротив, сердито отвела голову в сторону.