Старая женщина есть у Вадима,
Она неопрятна и нелюдима,
Не дура пожрать сервелат на диване,
Пивком освежиться в подъезде и в бане,
С лобковою вошью близко знакома,
Частенько ночует в промышленных зонах,
Двух слов не связать ей без шкалика водки,
И вечно смердит ароматом селедки.
Нам хочется думать - несчастен Вадим!
Ведь он и не курит, и не судим,
Успешен в работе, устроен в быту
Японскую горку сделал в саду.
Она неопрятна и нелюдима,
Не дура пожрать сервелат на диване,
Пивком освежиться в подъезде и в бане,
С лобковою вошью близко знакома,
Частенько ночует в промышленных зонах,
Двух слов не связать ей без шкалика водки,
И вечно смердит ароматом селедки.
Нам хочется думать - несчастен Вадим!
Ведь он и не курит, и не судим,
Успешен в работе, устроен в быту
Японскую горку сделал в саду.