Русский и какао из Африки

Пролетело полтора месяца. Товар начал прибывать в порт, и тут я вспомнил про такую мелочь, как отсутствие судна. То есть оно должно было быть уже давно, но его не было. Началось все по новой - звонки судовому брокеру, невнятные объяснения...

Всему, даже самому плохому, рано или поздно приходит конец. Когда мое судно все же стало на рейд, я понял, что конец приходит мне. Такой ржавой и убогой посудины я никогда в жизни не видел. Капитан - вечно пьяный немец; старпом - иногда трезвый румын; экипаж - вся Юго-Восточная Азия. Сей "трансатлантический лайнер" до Питера не дойдет точно.

На третий день стали под погрузку. Стоим, а докеры работать не хотят, и ничего на них не действует, жаловаться некому. Сезон отпусков у всех и сразу. За простой судна капают штрафы, виза заканчивается через два дня, а продлевать ее некому: местный МИД весь в отпуске! Здесь вообще белые люди - вещь штучная, а русских нет и в помине, потому и посольство наше отсутствует. Меня самого, кстати, здесь все принимали за голландца.

И вот мучил меня извечный вопрос русского интеллигента - "Что делать?" Выручил датчанин Пол. Он в этой стране жил три года, почти абориген. За стаканчиком вискарика поведал он мне жуткую историю о том, что весь местный порт держит "профсоюз докеров", отморозки конченные, - все их боятся, но без них ничего никто не решает. Руководит ими человек по имени Boss Man. Прям как в кино про Америку и их итальянские "профсоюзы".

Выбор не богат - еду в порт. Офис нашел быстро. Длинный деревянный барак с вывеской (в переводе) "Генеральный Секретариат Профсоюза докеров и портовых рабочих Республики ...". У офиса прогуливаются два здоровенных негра в линялых рубашках с надписью "секьюрити", а вооружены эти орлы ружьями времен англо-бурской войны.

Прорвался внутрь, где и был перехвачен секретаршей с типичным африканским именем Manda. За флакончик "Шанели" она допустила меня к вице-секретарю - господину Marsel Zalupa Makumba. Какие странные у них имена - вспомнилась песня Меладзе про Лимбо.

Господин Zalupa оказался человеком дела: доллар с тонны наличкой - и все окей! Пришлось связываться с Голландией, решать вопрос о деньгах. А грузить предстояло почти 35 тысяч тонн! К исходу следующего дня имел я уже прилично зелени налом. Поехал в "профсоюз". Меня уже ждали и препроводили лично к Boss Man.

Boss Man оказался огромных размеров белый (коричневый от загара) мужик, килограмм на 200 весом, украшенный бородой а-ля Лев Толстой. Zalupa почтительно стоял за спинкой кресла босса. Я поставил портфель на стол и говорю:
- Здесь половина, остальное через день.

На это Boss ухмыльнулся в бороду и очень вежливо поведал о том, что его помощник ошибся и назвал неверную цену - я должен по полтора доллара за тонну. Тут-то меня и переклинило - я совершенно непроизвольно заорал по-русски:
- Да что же вы творите, козлы!
То, что случилось дальше, не мог предвидеть никто...

Boss Man одним прыжком вылетел из-за своего стола, сгреб меня в охапку, слегка придушил и проревел:
- Земеляк, бля, руский!!! И я русский, Петренко я, боцман Петренко!
Последующие полтора месяца я помню лишь эпизодично - сплошной пьяный угар. Я прошел армию, работал на железной дороге, но ТАК не пил никогда.

Смутно помню, как подписывал судовые документы не только на первый, но и на второй пароход, а как у меня оказалась продленной виза и как я попал в аэропорт, не помню вообще. Помню лишь боцмана Петренко и его телохранителей с типичными африканскими именами Mudak и Kozel.

В Амстердаме мое руководство встретило меня крайне неприветливо: я полтора месяца не выходил на связь, да и видок был у меня еще тот. А если учесть, что я не знаю, чем все-таки загружены эти два парохода (если вообще загружены!), то позорное увольнение стало навязчивой явью. Хоть как-то оправдывал меня только тот факт, что деньги за пересортицу нам вернули.

Я сидел в отеле и пытался придумать отчет о работе, когда стало известно, что первое судно пришло в порт. То самое ржавое корыто за полтора месяца доползло до Амстердама, по самое "не могу" груженое отборным какао самого дорогого сорта. Во втором судне, которого я вообще не видел, было тоже самое. Хозяин сменил гнев на милость и дал мне два месяца отпуска - для поправки здоровья.

ПС. Как уроженец украинского Херсона Николай Поликарпович Петренко почти двадцать лет тому назад попал в эту страну, я так и не узнал. В Африке на подходе новый урожай какао...