Летом со мной случилась красивая история. Я работаю до 9 вечера и домой возвращаюсь в темноте. Путь лежит по проезжей части дороги, где обычно в это время очень редкое движение. Эта часть дороги не основная и освещение - от одного фонаря до другого пара км. Асфальтовое покрытие, как водится в России - ямы и колдобины. Вечером прошел сильный дождь и все эти ямки заполнены дождевой водой.
Ну вот, иду я себе. Темень, под ногами ничего не видно, я спешу. Спешу, спешу и тут спотыкаюсь и аккуратно ложусь на асфальт. Как при сигнале "Ложись, щас рванет!". Судьба - злодейка, я легла прямо в лужу. Сильно ушибла коленки, ободрала ладони. Моська чуть ли не в луже. Вот так лежу, отхожу от боли и соображаю как половчее встать.
И тут, на тебе, подъезжает навороченная машина с включенными, разумеется, фарами. Из окошка - голос: "Девушка, с вами все в порядке?". В башке почему-то возникла ассоциация. Американский фильм, мужик с оторванной ногой, весь в крови, и к нему с заботой так обращаются его американские друзья: "Are you okay?"
Ну вот, иду я себе. Темень, под ногами ничего не видно, я спешу. Спешу, спешу и тут спотыкаюсь и аккуратно ложусь на асфальт. Как при сигнале "Ложись, щас рванет!". Судьба - злодейка, я легла прямо в лужу. Сильно ушибла коленки, ободрала ладони. Моська чуть ли не в луже. Вот так лежу, отхожу от боли и соображаю как половчее встать.
И тут, на тебе, подъезжает навороченная машина с включенными, разумеется, фарами. Из окошка - голос: "Девушка, с вами все в порядке?". В башке почему-то возникла ассоциация. Американский фильм, мужик с оторванной ногой, весь в крови, и к нему с заботой так обращаются его американские друзья: "Are you okay?"