Коттедж этот не новодел, а типовая постройка позднесоветских времен.
Несколько таких коттеджей в своё время совхоз поставил для многодетных ударников сельского труда.
Семья у приятеля действительно большая, и в прошлом он действительно ударник.
Впрочем, к истории это особо отношения не имеет.
В доме центральное отопление, то есть запитан он от совхозной котельной. Топят понятно как. То есть непонятно. То есть в принципе тепло, но бывает что и бывает. А семья большая, дети сами собой как-то незаметно подросли, и неожиданно даже местами стали появляться внуки. То тут, то там, то в одном месте, то в другом. Эти подрастут, новые появились. Придёт хозяин с сенокоса, те уже курят, а совершенно свежие за ними памперсы донашивают. В связи с этим постепенно возник и сформировался вопрос дополнительного автономного тепла. Потому что большой блочный коттедж плюс русская зима - это не тот случай, когда можно обойтись масляным радиатором.
У хозяина дома есть старинный приятель, один хороший архангельский мужик. Наезжает пару раз в год, бывая по делам в Москве. С друзьями, водкой, песнями, долгими ночными посиделками. Приятель этот, в прошлом моряк, лет десять назад сошел на берег и вернулся к своей стародавней профессии, которая неожиданно снова стала гораздо востребованней унылой каботажки. Он классный потомственный печник. Кладёт под заказ печи и камины на радость людям по всей России и даже за рубежом.
Вот во время одного из таких приездов, за рюмкой водки, он и сказал хозяину.
- Всё, Андрюха! Готовься. Летом приеду, будем класть камин.
Мысль эта была не нова, и уже не раз ими обсуждалась. И даже было выбрано подходящее место, в самой большой комнате на первом этаже, то что называется "в зале". Но до реализации всё как-то не доходили руки. И вот момент назрел.
К лету хозяин потихоньку запасся по оставленному списку кирпичом и прочими необходимыми материалами, в июне приехал мастер, и работа закипела.
Тут надо отметить вот какую особенность. Мастер, как и положено классному народному умельцу, страдал известным недугом. Он был запойный. Поэтому имел железное правило. Как только ставил первую метку на месте будущего объекта, - завязывал намертво. На весь срок работ. Пока дым из трубы не пойдёт. Того же, естественно, требовал и от помощников, и от ближайшего окружения. Чтоб избежать соблазнов. И надо сказать, в жизни ещё не было случая, когда бы он не закончил или прервал работу по причине этого своего недуга.
Помощником в данном случае выступал сам хозяин. Таким образом вся семья, включая даже грудных детей и бабушку, были переведены на жесточайший безалкогольный ценз. Какое пиво? Даже бабушкины лекарства и притирки на спирту были тайно вынесены и закопаны ночью под дальней яблоней. Никому не хочется остаться с полусложенной печкой и больным мастером на руках.
Но всё слава богу срослось удачно, и наступил объявленный мастером последний день работ. Уже был выметен мусор и помыт пол, в углу ждала своего часа охапка сухих берёзовых поленьев с растопкой, над новенькой трубой развевался небольшой военно-морской вымпел, фирменный знак мастера, а в кухне лепились пельмени из оприходованного накануне кабанчика. И тут мастер, обводя глазами дело рук своих, хлопнул себя по лбу и с досадой произнёс:
- Чёрт! Как же я забыл-то?!
Оказалось, для завершения не хватает одной небольшой, но какой-то очень важной детали, которую мастер не указал в списке. Поход в местный магазин результатов не дал. Тогда мастер собрался, и прилепив на всякий случай над каминной топкой листок с надписью "БЕЗ МЕНЯ НЕ РАСТАПЛИВАТЬ!!!", поехал в райцентр.
И больше его никто не видел.
Когда все сроки тревожного ожидания вышли, начались поиски.
Поиски результатов не дали.
В моргах, больницах и милициях, а так же у себя дома в Архангельске он не появлялся.
Заявление в милиции не приняли, потому что заявления принимаются от ближайших родственников, а таковых у мастера давным-давно не было. Так поиски постепенно и сошли на нет.
Красивый, но недоделанный камин остался стоять молчаливым и пыльным напоминанием. В никогда не горевшем очаге приспособилась котиться кошка, а в дымоходе по весне птахи свили гнездо. Бумажка с надписью "БЕЗ МЕНЯ НЕ РАСТАПЛИВАТЬ!!!" пожелтела, высохла и покоробилась, но снять её рука ни у кого не поднималась.
Хозяин периодически находил и приводил разных людей, которые называли себя специалистами. Те заглядывали в дымоход, лазили на крышу, глубокомысленно хмыкали, цокали восхищённо языками, и в конце традиционно пожимали плечами. Уровнем они явно не дотягивали до потомственного архангельского мастера. В чём, к их чести, не стеснялись признаться. Так никто и не смог ответить на вопрос, чего же не хватает в камине, и что нужно сделать, что бы вдохнуть в него жизнь. И остался он стоять крепким, но бессмысленным монументом без вести пропавшему мастеровому.
И вот однажды, спустя почти три года, поздним вечером, аккурат в канун старого нового года, когда вся большая семья собиралась к праздничному ужину, входная дверь неожиданно широко и громко распахнулась, и из прихожей вместе с клубами морозного пара раздался громоподобный весёлый бас...
- Ну что, едрить-колотить? Как тут мой камин, греет? Трубу небось так ни разу и не чистили, бисовы дети?
Вся семья, включая многочисленных грудничков и бабушку, вывалили в коридор поглядеть на чудо воскресения.
Чудо, в красной морде и тулупе нараспашку отряхнуло снег с шапки о колено, и глядя на изумлённую публику, задало встречный вопрос.
- Э! Что не так, православные?
Его, растерянного от непонимания, молча взяли за локоть и повели в залу. И там поставили напротив незавершенки, где на красном кирпиче укоризненно белел листок с надписью "БЕЗ МЕНЯ НЕ РАСТАПЛИВАТЬ!!!" Вся большая семья молча стояла сзади. Мастер минуту смотрел перед собой, осмысливая происходящее, потом повернулся к аудитории, и в голосе его не было ничего, кроме недоумения.
- Так вы что, - спросил он необыкновено тихо, - так ни разу и не затопили???
- Ну, дык!... - только и смог произнести хозяин, неопределённо ткнув рукой в сторону камина.
Мастер опять отвернулся и задумался. Он конечно очень смутно помнил те события. Смутно помнил как оказался сначала в вытрезвителе, потом на вокзале, смутно помнил как и зачем внезапно очнулся в Туле, а потом в Перми. Смутно помнил полгода в психушке с диагнозом "белая горячка". Получше помнил, как потом завязал и грузил себя работой, что бы восстановиться и уйти от кошмара депрессии. Но первую стопку, выпитую в кафе в райцентре, он помнил очень хорошо. Он помнил её так же твёрдо, как и то, что не мог её выпить, не закончив работы. После первой он выпил вторую, и всё ещё был абсолютно уверен, что вернётся. Но не смог. Расслабился и махнул рукой. Показываться в таком виде в дом, полный детей, было ни к чему. Главное - работа ведь была сделана. И сделана хорошо. Значит можно было не спешить.
Он и не спешил.
Мастер молча скинул полушубок прямо на пол, закатал рукава тельняшки, задумчиво положил ладонь на холодный кирпич дымохода. Потом снял записку и протянул хозяину оборотной стороной вверх. И все вдруг увидели на обороте выполненный твёрдой рукой карандашный рисунок - симпатичный заснеженный домик и идущий из трубы дымок. И наивную сентиментальную надпись ниже рисунка "Пусть тепло в вашем доме будет таким же добрым, как память о вас в моём сердце". И подпись. И дату.
Полчаса хватило, что бы слазить на крышу и проверить дымоход. Из сарая принесли и сложили в камине охапку сухих берёзовых поленьев. Нетронутые салаты стыли на столе. Время неумолимо двигалось к полуночи. Но за стол никто не садился, вся семья маялась ожиданием тут же в зале. Наконец печник протянул хозяину коробок спичек.
- Давай!
- Погоди, - сказал тот, доставая спичку - Так что же за деталь, за которой ты умотал тогда в райцентр? Она уже не нужна?
- О, чёрт! - опять как тогда хлопнул себя по лбу мастер. - Конечно! У тебя верёвка есть?
Он метнулся в прихожую и вернулся с бутылкой советского шампанского в руке. Захлестнув бутылочное горлышко петлёй, привязал второй конец к вытяжке камина. Сделал маятник. И когда куранты в телевизоре стали бить двенадцать, крикнул: "Ну, с новым годом!" - и отпустил бутылку. Та описала дугу и, под радостные вопли, с громким хлопком разбилась о кладку. Пенные разводы ещё стекали и оседали на пол, а в очаге уже весело и жарко трещали поленья.
Спустя несколько часов, когда домашние отгуляли и угомонились, а в доме повисла долгожданная тишина, хозяин и мастер устроились у огня, закурили, и один спросил:
- Андрюха, ну как же так, а? Ты же грамотный мужык! Мы же всё с тобой сделали, закончили! Что ж ты, даже ни разу не попытался хотя бы развести огонь, а? Почему?
Хозяин помешал угли в очаге, прищурился на огонь, подумал, посмотрел на приятеля, улыбнулся, и сказал.
- Я ждал, когда ты вернёшься.
© Ракетчик
- Всё, Андрюха! Готовься. Летом приеду, будем класть камин.
Мысль эта была не нова, и уже не раз ими обсуждалась. И даже было выбрано подходящее место, в самой большой комнате на первом этаже, то что называется "в зале". Но до реализации всё как-то не доходили руки. И вот момент назрел.
К лету хозяин потихоньку запасся по оставленному списку кирпичом и прочими необходимыми материалами, в июне приехал мастер, и работа закипела.
Тут надо отметить вот какую особенность. Мастер, как и положено классному народному умельцу, страдал известным недугом. Он был запойный. Поэтому имел железное правило. Как только ставил первую метку на месте будущего объекта, - завязывал намертво. На весь срок работ. Пока дым из трубы не пойдёт. Того же, естественно, требовал и от помощников, и от ближайшего окружения. Чтоб избежать соблазнов. И надо сказать, в жизни ещё не было случая, когда бы он не закончил или прервал работу по причине этого своего недуга.
Помощником в данном случае выступал сам хозяин. Таким образом вся семья, включая даже грудных детей и бабушку, были переведены на жесточайший безалкогольный ценз. Какое пиво? Даже бабушкины лекарства и притирки на спирту были тайно вынесены и закопаны ночью под дальней яблоней. Никому не хочется остаться с полусложенной печкой и больным мастером на руках.
Но всё слава богу срослось удачно, и наступил объявленный мастером последний день работ. Уже был выметен мусор и помыт пол, в углу ждала своего часа охапка сухих берёзовых поленьев с растопкой, над новенькой трубой развевался небольшой военно-морской вымпел, фирменный знак мастера, а в кухне лепились пельмени из оприходованного накануне кабанчика. И тут мастер, обводя глазами дело рук своих, хлопнул себя по лбу и с досадой произнёс:
- Чёрт! Как же я забыл-то?!
Оказалось, для завершения не хватает одной небольшой, но какой-то очень важной детали, которую мастер не указал в списке. Поход в местный магазин результатов не дал. Тогда мастер собрался, и прилепив на всякий случай над каминной топкой листок с надписью "БЕЗ МЕНЯ НЕ РАСТАПЛИВАТЬ!!!", поехал в райцентр.
И больше его никто не видел.
Когда все сроки тревожного ожидания вышли, начались поиски.
Поиски результатов не дали.
В моргах, больницах и милициях, а так же у себя дома в Архангельске он не появлялся.
Заявление в милиции не приняли, потому что заявления принимаются от ближайших родственников, а таковых у мастера давным-давно не было. Так поиски постепенно и сошли на нет.
Красивый, но недоделанный камин остался стоять молчаливым и пыльным напоминанием. В никогда не горевшем очаге приспособилась котиться кошка, а в дымоходе по весне птахи свили гнездо. Бумажка с надписью "БЕЗ МЕНЯ НЕ РАСТАПЛИВАТЬ!!!" пожелтела, высохла и покоробилась, но снять её рука ни у кого не поднималась.
Хозяин периодически находил и приводил разных людей, которые называли себя специалистами. Те заглядывали в дымоход, лазили на крышу, глубокомысленно хмыкали, цокали восхищённо языками, и в конце традиционно пожимали плечами. Уровнем они явно не дотягивали до потомственного архангельского мастера. В чём, к их чести, не стеснялись признаться. Так никто и не смог ответить на вопрос, чего же не хватает в камине, и что нужно сделать, что бы вдохнуть в него жизнь. И остался он стоять крепким, но бессмысленным монументом без вести пропавшему мастеровому.
И вот однажды, спустя почти три года, поздним вечером, аккурат в канун старого нового года, когда вся большая семья собиралась к праздничному ужину, входная дверь неожиданно широко и громко распахнулась, и из прихожей вместе с клубами морозного пара раздался громоподобный весёлый бас...
- Ну что, едрить-колотить? Как тут мой камин, греет? Трубу небось так ни разу и не чистили, бисовы дети?
Вся семья, включая многочисленных грудничков и бабушку, вывалили в коридор поглядеть на чудо воскресения.
Чудо, в красной морде и тулупе нараспашку отряхнуло снег с шапки о колено, и глядя на изумлённую публику, задало встречный вопрос.
- Э! Что не так, православные?
Его, растерянного от непонимания, молча взяли за локоть и повели в залу. И там поставили напротив незавершенки, где на красном кирпиче укоризненно белел листок с надписью "БЕЗ МЕНЯ НЕ РАСТАПЛИВАТЬ!!!" Вся большая семья молча стояла сзади. Мастер минуту смотрел перед собой, осмысливая происходящее, потом повернулся к аудитории, и в голосе его не было ничего, кроме недоумения.
- Так вы что, - спросил он необыкновено тихо, - так ни разу и не затопили???
- Ну, дык!... - только и смог произнести хозяин, неопределённо ткнув рукой в сторону камина.
Мастер опять отвернулся и задумался. Он конечно очень смутно помнил те события. Смутно помнил как оказался сначала в вытрезвителе, потом на вокзале, смутно помнил как и зачем внезапно очнулся в Туле, а потом в Перми. Смутно помнил полгода в психушке с диагнозом "белая горячка". Получше помнил, как потом завязал и грузил себя работой, что бы восстановиться и уйти от кошмара депрессии. Но первую стопку, выпитую в кафе в райцентре, он помнил очень хорошо. Он помнил её так же твёрдо, как и то, что не мог её выпить, не закончив работы. После первой он выпил вторую, и всё ещё был абсолютно уверен, что вернётся. Но не смог. Расслабился и махнул рукой. Показываться в таком виде в дом, полный детей, было ни к чему. Главное - работа ведь была сделана. И сделана хорошо. Значит можно было не спешить.
Он и не спешил.
Мастер молча скинул полушубок прямо на пол, закатал рукава тельняшки, задумчиво положил ладонь на холодный кирпич дымохода. Потом снял записку и протянул хозяину оборотной стороной вверх. И все вдруг увидели на обороте выполненный твёрдой рукой карандашный рисунок - симпатичный заснеженный домик и идущий из трубы дымок. И наивную сентиментальную надпись ниже рисунка "Пусть тепло в вашем доме будет таким же добрым, как память о вас в моём сердце". И подпись. И дату.
Полчаса хватило, что бы слазить на крышу и проверить дымоход. Из сарая принесли и сложили в камине охапку сухих берёзовых поленьев. Нетронутые салаты стыли на столе. Время неумолимо двигалось к полуночи. Но за стол никто не садился, вся семья маялась ожиданием тут же в зале. Наконец печник протянул хозяину коробок спичек.
- Давай!
- Погоди, - сказал тот, доставая спичку - Так что же за деталь, за которой ты умотал тогда в райцентр? Она уже не нужна?
- О, чёрт! - опять как тогда хлопнул себя по лбу мастер. - Конечно! У тебя верёвка есть?
Он метнулся в прихожую и вернулся с бутылкой советского шампанского в руке. Захлестнув бутылочное горлышко петлёй, привязал второй конец к вытяжке камина. Сделал маятник. И когда куранты в телевизоре стали бить двенадцать, крикнул: "Ну, с новым годом!" - и отпустил бутылку. Та описала дугу и, под радостные вопли, с громким хлопком разбилась о кладку. Пенные разводы ещё стекали и оседали на пол, а в очаге уже весело и жарко трещали поленья.
Спустя несколько часов, когда домашние отгуляли и угомонились, а в доме повисла долгожданная тишина, хозяин и мастер устроились у огня, закурили, и один спросил:
- Андрюха, ну как же так, а? Ты же грамотный мужык! Мы же всё с тобой сделали, закончили! Что ж ты, даже ни разу не попытался хотя бы развести огонь, а? Почему?
Хозяин помешал угли в очаге, прищурился на огонь, подумал, посмотрел на приятеля, улыбнулся, и сказал.
- Я ждал, когда ты вернёшься.
© Ракетчик
Информация
Навигация
Лучшие истории
Последние комменты
Реклама