Было это в восьмидесятых годах. Один мужик тогда работал в оборонном НИИ, разрабатывали они там всякую электронику для военных. Коллектив в их лаборатории был дружный, причем все любили и ценили хорошие приколы, хотя все с высшими образованиями и рангом не ниже научного сотрудника. Приколы были типа приклеить к полу с вечера эпоксидкой кому-нибудь лабораторную обувь к полу, или закоротить провода в вилке паяльника и так далее. И был там у них доктор наук, очень уважаемый человек, лет 50-и, назовем его Степаныч.

И как-то у Степаныча дома сгорел телевизор, починить для него - пара пустяков, просто надо пяток транзисторов и конденсаторов. Весь комплект тянул рублей на 5, не больше. Но то ли в магазине чего-то не было, то ли просто лень Степанычу было переть в магазин, короче он решился на ХИЩЕНИЕ. Так как в лаборатории любых, даже самых дефицитных деталей было навалом и их расход никто не контролировал. И вот Степаныч отобрал все что надо, сложил в спичечный коробок и положил в карман пиджака, который висел в шкафу (в лаборатории все переодевались во время работы).

Дело было в далеком восемьдесят третьем году, еще до перестройки. Мы сидели с моим знакомым в ресторане "Хрустальный", что на слиянии Кутузовского проспекта и Драгомиловской улицы в Москве, сейчас это какая-то пиццерия. Мой знакомый по профессии переводчик - синхронист, специализирующийся на восточных языках. Мне стало очень интересно узнать сколько всего языков он знает.

Спрашиваю его:
- Костя, сколько языков ты знаешь?
Он мне в ответ:
- Отвечу на вопрос вопросом, что значит знаешь?

И я предложил ему считать, что он знает язык если сможет написать фразу - "Как хорошо сидеть с друзьями в ресторане". Костя взял ручку, салфетку и начал писать, перекладывая ручку из руки в руку.

Тем временем я стал разглядывать людей сидящих в зале.

Случилась эта маленькая жанровая сценка в самом наверное дорогущем магазине Российской Федерации - в московском ЦУМе, еще до реконструкции (тогда он тоже был самым дорогим).

Отдел бытовой аппаратуры. Над снующими людьми возвышается здоровый мордатый продавец этого отдела. Маленькие нахальные глазки, подчеркнуто недовольное лицо - торгаш и торгаш. Торгаш беседует по телефону, теребя в руках связку ключей от витрин и не сразу замечает подошедшую к его наглаженным брюкам маленькую старушку с самодельной палочкой. Бабулька очень старая, она наверняка старше даже своего затертого довоенного ридикюля с синей изолентой на ручке

- Добрый день Валентин - сказала старушка из под белой панамки.
Торгаш глянул на бабку:
- А, это Вы... (посмотрел на часы) Мы уже Вас не ждали сегодня.

Было это на Дальнем Востоке. Поехал мой отец присмотреть за подсобным хозяйством, взял и меня с собой. Он работал в воинской части - заведовал продснабжением. И вот от части на лето отправляли несколько солдатиков, они садили картошку для части, ну и другие овощи.

Присматривали за хозяйством. По осени все это собирали. Периодически туда наведывались офицеры, проверить как они работают, ну и заодно рыбу половить. Горбушу, кету, семгу. Этого добра было тогда много. Ее тоже заготавливали, солили в бочках для солдат. Когда шел "ход", река вся кипела от рыбы.

Утром я с отцом отправился на рыбалку. Отец всегда с собой брал ружье и бинокль. На всякий случай. Идем вдоль берега. Вдруг отец останавливается и тихо говорит мне: "Не шуми, смотри вон туда!" и показывает мне в сторону речки. Видим мы в бинокль следующую картину.

Мастер-парикмахер Изя Зерберблюм был чистокровный еврей. На подкалывающий вопрос - Изя, а вы действительно еврей? Он, смеясь, отвечал, - О-о-о, ещё какой... а почему ви интегесуетесь? На вопрос почему, он из процветающего Израиля вернулся в засранную Россию, он отвечал, - Ви знаити, пятьдесят лет я жил здесь в полной увегенности, что я чистокговный евгей, и всего за полгода жизни в Изгаиле я понял, что я таки гусский...

Он был мастер - золотые руки. Клиенты были расписаны у него почти на месяц вперёд, и это не смотря на то, что в его парикмахерской работало еще пять мастеров-женщин, которым он исправно платил зарплату, а через улицу находилась парикмахерская конкурентов. Работая, Изя напоминал пчёлку собирающую нектар, и не только тем, что кружил над головой клиента, как над цветком, но и тем, что жужжал не замолкая.

Ви спгашиваити, пачиму я вегнулся, я вам скажу, ви помнити стагый анекдот, когда кегебешник спгашивает Абгама, - у вас есть готственники за гганицей? Абгам отвечает - нет, - как нет, если у вас бгат в Изгаиле, - так это я за гганицей, а он на године...

Послали меня однажды в город Магнитогорск, добыть металлические трубы. Взял билет на самолет, вовремя прибыл на регистрацию, посадку. Загрузился, приготовился к полету. И тут - в самолет вбегает мужик. Здоровый такой, как у классика юмористического жанра - морда такая красная (видимо, вчера хороший вечер был, а сегодня - с бодуна), отдувается (бежал, очевидно, чуть не опоздал). И вот устраивается он на самое первое сиденье (там, где столик откидывается от стенки). Кинул портфель рядышком, устроился, вздохнул шумно, расстегнул пальто.

А самолет тем временем уже взлетает.
А мужик тем временем достает из внутреннего кармана бутылку коньяка, из другого стопочку, откуда-то лимончик. Откупоривает это чудо под названием «Двин» и, заметив, что я наблюдаю за ним, приглашающе мотнул головой на стопку - мол, будешь?
Я отказался. Сожалеющее так покачал головой.
Ну не будешь - так не будешь. Тогда он налил себе, с явным удовольствием выпил ее (стопочку). И сразу налили вторую.

Вот казалось бы - всё как всегда. Тот же лес, тот же воздух и та же вода, как писал поэт. А всё-таки что-то не так. Не замечаете?

У нас в стране больше нет ни одного милиционера. Зато есть настоящая, всамделишная полиция. Все переходные периоды окончены, все перенесенные сроки истекли, переаттестация проведена. И если вы увидите на дороге машину с надписью «милиция», можете смело не уступать ей дорогу - никакой милиции в нашей стране больше нет.

И если увидите толстого, неопрятного мента в фуражке набекрень - не показывайте ему никаких документов. Это самозванец, потому что полицейский ментом не бывает.

Никаких больше милицейских уазиков! Только полицейские уазики! И участковый теперь тоже называется полицейским. Вот прямо так и называется, честное слово: участковый полицейский.

Работаю на радио. Вечер. На станции только звукорежиссер и новостник. Шеф страдает тем, что везде и всюду слушает свое детище. В эфире все гладко: новости, музыка, отбивки, заставки, реклама. Ничто не предвещало беды.

Как вдруг изумленная аудитория (и шеф в ее числе) слышит жуткую какофонию - музыка, отбивки, заставки, реклама... но все вместе, одно на другом, затыкаясь, прерываясь и накладываясь... Шеф в ярости звонит на мобильный звукорю, тот бежит в студию и видит, как уборщица (пожилая женщина, мало знакомая с новинками научно-технического прогресса) тряпочкой старательно трет сенсорный монитор эфирного компа...

Немая сцена. А бабушка невозмутимо говорит:
- Это ж надо! Так экран, свиньи, залапали!

В одном университете на 3-м курсе был анекдотический, невероятный случай. На лабораторных (по физике, если не путаю) студент долго не мог осилить одну работу, даже впал к преподше в немилость. Она заподозрила издевательство и саботаж, поскольку вообще-то парень был явно неглупым. Просто предмет ему не давался. Он, собственно, скорее гуманитарием был по складу ума, а не естественником (и сейчас, кстати, нашёл себя - английский преподаёт и очень доволен). Но я отвлёкся.

Так вот, наконец-то, кое-как вымучил он эту работу, записал результаты и, сам в них сильно сомневаясь, неуверенно пошёл за своей мучительницей.

И в это время один "юморист" из соседней группы подбежал к его тетради и вывел внизу крупными синими буквами самое короткое и распространённое плохое слово.

Министр культуры Фурцева увлеклась идеей создания непрофессиональных театров (помните - такую линию отстаивал режиссер в "Берегись автомобиля", которого играл Евстигнеев). Профессиональные же театры - по ее мнению - себя полностью исчерпали. Она собрала большую группу актеров и режиссеров и стала убеждать их в правоте своей идеи.

Актер Борис Ливанов (Дубровский и отец Шерлока Холмса) молча рисовал что-то в блокноте и совершенно не глядел на трибуну. Фурцева это увидела и решила одернуть артиста.
- Товарищ Ливанов! Вы совсем меня не слушаете! Вам неинтересно?
- Почему же. Я с большим интересом слушаю Вас, Екатерина Алексеевна и у меня возник к Вам вопрос. Скажите, вот Вы лично стали бы обращаться к непрофессиональному гинекологу?