1. Пошёл старик к синему морю. Стал он кликать золотую рыбку. А какую рыбку - не уточнил. Приплыла к нему золотая акула. Ну... и всё..

2. Жил некий праведный человек. Праведную жизнь вёл же он для того, чтобы возымела силу молитва его, вознесённая к небу. И когда решил он, что пришло время, истово помолился он и возопил:
- Господи, пошли мне богатства!
В небесах хихикнуло, и хрипловатый голос, копируя интонации Вахтанга Кикабидзе, торжественно сказал:
- Твои года - твоё богатство!
И человек мгновенно поседел, одряхлел, сморщился и, прямо скажем, недолго прожил...

10 место: Сокровища инков. За то, чтобы освободить из испанского плена императора инков Атауальпу, конкистадор Писсаро потребовал выкуп: в течение двух месяцев наполнить золотом комнату, в которой Атауальпа был заточен. Это почти 50 кубических метров золота! Груда золота росла, и все же, когда истекло два месяца, комната еще не была заполнена. И хотя Атауальпа убеждал Писарро, что ждать осталось немного, тот решил казнить его. Когда стало известно о смерти Атауальпы, в пути находилось одиннадцать тысяч лам, груженных золотом.

9 место: Золото Маккены. Считается, что у Белой горы, расположенной неподалеку от города Кенаб в штате Юта, зарыт клад последнего ацтекского императора Монтесумы. Этот загадочный тайник не могут обнаружить вот уже более 450 лет, а стоимость сокровищ оценивается в 10 миллиардов долларов.

Далеко далеко, где то на краю нашей ниразу не объятой Родины пошли мы на шашлыки. Осень, романтичный лес желтел листвой как рожа больного желтухой, при каждом шаге ноги проваливались в мох и редкие кустики весело щекотали яйцы даже через брюки. Комары пораженные буйством весенних красок рассевшись на этих кустиках смотрели выпученными глазами на осеннюю красоту, в восхищении водили жалом и не решались нарушить трепетный баланс между изумительными красками осени и громкими матюками людей выгружающих из багажника снедь и сопутствующий инвентарь.

Место, которое мы облюбовали для шашлыка находилось на берегу большого озера, на водной глади которого плавал на резиновой лодке какой то неутомимый охотник и жирные утки. Периодически оттуда были слышны выстрелы после которых до нас доносилось горестное завывание в очередной раз промахнувшегося Телля. Утки, хоть и были жирными как свиньи но реакцией обладали как журналисты на халявном фуршете метающие со стола бутерброды с черной икрой.

С утра проводил инспекцию дома. Заблудился в пододеяльнике. Едва выбрался. Уроды двулапые. Понатащут в дом всякой дряни - а я страдай. Вынашиваю план мести.
Придумал. Воплотил. Сожрал какую-то дрянь со стола - варенье, что ли, - влез в шкаф и долго, смачно блевал на свежевыстиранное, но ещё не глаженное бельё. Эта будет визжать, пока не перейдёт в ультразвук.
Угадал. Эта визжала так, что во всём квартале лампочки потрескались. Но жрать дала.

С утра Эта не давала пожрать. Типа, и так две миски полных стоят. Пришлось изображать сироту. Делал честные страдальческие глаза, сиротливо ютился в пластиковом ящике с картошкой, уныло грыз луковицу. Эта таки дала пожрать. Когда выходила, прокатился когтями по ее шелковому шарфику. Шарфику абзац. Очень доволен.
Нассал под кресло. Хорошо!
Ходил по дому, орал во всю глотку, просил мяуса. Накапали валерьянку. Лизнул. Закопал эту дрянь на месте. Долго, вдумчиво блевал на ковер Этой. Нефиг всякое дерьмо подсовывать.
Этот правильные ботинки купил. С коробкой и шуршавыми бумажками. Клочки по всему дому. Лежал в коробке, драл поролон, тешил самолюбие. Шнурки Этому в новых ботах уже отжевал. Мало бумажек. Надо больше.
Жрал. Долго прислушивался к сытому бульканью в животе. А вы говорите - музыка, музыка...

Друг учился в военно-морском заведении. И вот у них проходил семинар - как положено по закону подлости, 24 февраля. На следующий день после Дня Советской армии. В аудитории сидели похмельные курсанты. Даже не сидели, а растекались по партам, потому что сидеть с такого будуна сложно. А преподаватель, напротив, был свеж, бодр и весел. Преподаватель вошел в аудиторию и сразу начал зверствовать, то есть задавать вопросы по теме семинара. Жертву выбирал наугад, возя пальцем по списку курсантов.
- Архипов!
С трудом поднялся курсант Архипов.
- Я не готов...
- Ну постойте немного, подумайте, может, вспомните чего.
Палец продолжил хаотичное движение по ведомости.
- Кирсанов!
Поднялся второй - рядом с Архиповым, так уж вышло.
- Я тоже не готов, извините...
- Стойте, думайте над своим поведением, - палец метнулся к концу списка, - Шумин!

Один самурай, очень смелый воин, однажды пришел повидать Мастера Дзэн. Этот самурай был очень знаменит, но, смотря на Мастера, видя великолепие Мастера и величие момента, он вдруг почувствовал унижение. Он сказал Мастеру: - Почему я чувствую унижение. Только минуту назад все было нормально. Как только я вошел к тебе, я почувствовал унижение. Я никогда не чувствовал себя так раньше. Много раз я встречался лицом к лицу со смертью и никогда не чувствовал страха. Почему же сейчас я чувствую страх?
Мастер сказал: - Подожди. Когда все остальные придут, я отвечу. Целый день люди продолжали приходить к Мастеру, и самурай все больше уставал ждать. К вечеру комната опустела, и самурай спросил, - Теперь-то ты можешь ответить мне.

Итак, 1988 год (или 89?). Буэнос-Айрес. Огромный город-монстр, внешне в центре напоминающий Нью-Йорк на Манхеттене (честное слово). И вот, одним прекрасным утром на карниз одиннадцатого этажа огромной башни - жилого дома, выходит погулять маленькая собачонка - пекинская болонка. Почему вышла, что ей надо было на карнизе, что в голову собачью взбрело - это уже никто не узнает. Казалось бы, не кошка...

Хозяйка ушла в магазин или на работу там, это не важно. Главное, болонка осталась одна, стало ей скучно, решила прогуляться по карнизу. Болонка, конечно, срывается и падает. Была бы кошка, так не упала бы. А болонка - сорвалась запросто. Когтей нет, зацепиться не за что. Хвоста, которым управлять в полете можно, тоже нет,
так что болонка быстро летит к земле, набирая скорость по всем законам физики.

Сема Прокопенко возвращался домой в неважном настроении. На сегодняшнем дежурстве в ДНД на проходной мясокомбината не удалось задержать ни одного расхитителя. Расхитителей и других антиобщественных элементов Сема не любил всей своей широкой душой, с трудом помещавшейся в могучем теле двухметрового роста и почти такой же ширины. При всем при том Сема был исключительно добродушным и необидчивым человеком. Наверное потому, что до сих пор не находилось такого смелого или глупого, кто решился бы его обидеть.

Но на второй остановке в трамвай вошла симпатичная девушка. Настроение улучшилось. Сема познакомился с ней и они прокатились несколько кругов на трамвае по кольцу. Мимо проплывали буйные заросли сирени, цветущие яблони, уютные скамеечки на каждой остановке в обрамлении монументальных бетонных урн метровой высоты...

Одна молодая пара с трепетом ожидала скорого прибавления семейства, и регулярно и скрупулёзно таскалась по всем мыслимым и немыслимым анализам... Представьте себе весь ужас будущей мамаши, когда перед самыми родами врач на УЗИ производит серию сочувствующих вздохов и изрекает:
- Женщина, я должна вас предупредить: у вашего мальчика врождённая патология! ВОТ ТАКИЕ яйца!!! - и потрясает перед носом готовой упасть в обморок молодой мамашки здоровенными кулачищами.

Та, не помня как, выползает из кабинета, судорожно сжимая в руке направление в местный Центр борьбы с уродствами (или как он там называется), заикаясь, пытается расспросить мужа о наследственных размерах мошонок в семье, а потом горько рыдает у него на плече.