B 1994 году руководство театра Станиславского и Немировича-Данченко решило провести т.н. "валютный фестиваль", одной из фишек которого была акапелльная программа для оперного хора. Первое отделение состояло из шедевров русской духовной музыки, второе - из академических обработок русских народных песен. Параллельно с конферансье объявление номеров дублировалось двумя переводчиками-синхронистами на английский и французский языки - полный зал иностранцев, а вы как думали!

Картина маслом...
- Русская народная песня, - торжественно объявляет конферансье, - в обработке Синенкова "Ох вы сени, мои сени"!
- Рашн фолк сонг, - бодренько так дублирует в микрофон первый синхронист, - элаборэйшн бай Синенкуофф... - далее возникает небольшая пауза, очевидно для осмысления перевода, после чего слегка дрогнувшим голосом, - "О холл, май холл..."

Хор на сцене мелко-мелко затрясло - все пытались сдержать истерический смех. Дирижёр выпучил глаза и странно покачнулся.

Я, еще не имея собственной квартиры, жил со своей молодой супругой у родителей. Как-то вечером мы все вернулись с теткиного дня рождения. Естественно, я и папачос были, мягко говоря, слегка мутные. Маманя и жена о чем-то ворковали в зале, а мы с отцом сидели на кухне. Он курил, а я решил ослабить действие алкоголя на молодой растущий организм приемом внутрь нескольких стаканов молока. Сижу, никого не трогаю, пью молоко...

Вдруг батяня, глядя на пакет молока, говорит:
- У нас у мужика одного с работы жена на молокозаводе работает, так она говорит, что молочные пакеты такие крепкие, что на них наступать можно - хрен порвутся.
Теперь попробуйте догадаться, что было дальше.

Я не говоря ни слова, открываю холодильник и достаю оттуда нераспечатанный пакет молока и, конечно же, кладу его на пол. Еще мгновение и моя нога уже была занесена над пакетом. Опусти я ее и все прошло бы достаточно безболезненно. Ну, вытер бы пол и все. Но тогда бы мне не о чем было Вам рассказать.

Вчера один молодой человек националистической наружности произвел в переполненном вагоне метро жуткий террористический акт. Будучи мусульманином, я с пониманием отношусь к большинству русских националистов, но резко порицаю национальных экстремистов.

Экстремистскую принадлежность этого юноши я определил по трясущимся губам, синюшному лицу и имперскому взгляду!

Этот молодой человек зашел в вагон и сразу привлек мое внимание своим крайне нервозным поведением: он стал затравленно озираться по сторонам, не убирая с лица имперского взгляда, хотя остальные части лица свидетельствовали от сильном страхе и тайных страданиях этого человека. Затем он издал невнятное мычание и вокруг него распространилась такая густая и отвратительная вонь, что я даже приготовился упасть в обморок.

Пассажиры судорожно потянулись к окнам вагона. Маленькие дети громко заплакали. Старые люди потеряли сознание. Наступил конец света!

Когда долго живёшь в многоэтажке, то каждый звук в этом доме приобретает свой смысл, становится знакомым до боли. Не выходя из квартиры, можно многое узнать о соседях: Зинаида Ивановна моет посуду, Павел Петрович справа гантельками занимается, пол у него дрожит, Веркин муж по телефону рассказывает как он вчера ходил в баню, а восьмиклассник Вася на третьем этаже смотрит по видику порнушку. У кого-то сверху хлопнула дверь - и я точно знаю у кого, и пока сосед дойдёт до моего пролёта, подойду к двери и гляну в замочную скважину (глазка у нас нет) - кто идёт, с кем идёт, что в руках держит.

Я женщина любопытная, всё о своих соседях знаю: Зинаида Ивановна в целофановых мешках таскает "Гербалайф", Пал Петрович раз в неделю бегает за сахаром для самогона, Веркин муж, пока Верка на работе, приводит длинноногую блондинку, а восьмиклассник Вася курит.

Сижу я как то дома. Слышу - бух! Хлопнула чья-то дверь. Ну, понятно, в Веркиной квартире на пятом этаже над нами. Кто-то вышел. Ага, Веркин муж, я сразу догадалась. Дай-ка, думаю, гляну - и пошла к двери. Топ-топ-топ-топ-топ - один пролёт пробежал, тук-тук-тук-тук - второй пролёт спустился и - затих на нашей площадке.

01. Любое сходство между вами и человеком является чисто случайным!
02. Вы всегда так глупы, или сегодня особый случай?
03. Как аутсайдер, что вы думаете о человеческой расе?
04. Я хотел бы вам ударить в зубы, но почему я должен улучшать ваш внешний вид?
05. По крайней мере, есть одна положительная вещь, в вашем теле. Оно не такое страшное, как ваше лицо!
06. Мозг еще не все. А в вашем случае он ничего!
07. Осторожнее, не позволяйте мозгу влезть вам в голову!
08. Вы мне нравитесь. Говорят, у меня отвратительный вкус, но я вас люблю.
09. Ваши родители когда-нибудь попросили вас, убежать из дома?
10. Если бы я меня было такое лицо, как у вас. Я бы подал в суд на своих родителей!
11. Не огорчайтесь. У многих людей тоже нет таланта!
12. Не обижайтесь, но у вас, что, работа распространять невежество?
13. Продолжайте говорить, когда-нибудь вам все-таки удастся сказать что-нибудь умное!
14. Вы все еще любите природу, несмотря на то, что она сделала с вами?
15. Я так не думаю, может у вас растяжение мозга!

Брат моей жены учится в военном училище. Хм... даже несмотря на то, что конкурс при поступлении был очень высокий, контингент там подобрался своеобразный. Вот одна из историй, рассказанная им.

В общем, на одном из занятий (уже на втором курсе) вызывают одного курсанта и просят показать на карте Северный Ледовитый Океан. Тот долго водил указкой по карте, но так найти его и не смог... Препод уже начинает подсказывать:
- Ну посмотри наверх!
Курсант смотрит, водит указкой, но так найти и не может. Дальше препод уже сам встает берет указку, тычет ею на Ледовитый Океан, и спрашивает:
- А вот это что?
- Что? - отвечает курсант.
- Это Северный Ледовитый Океан!! - препод уже чуть ли не кричит.
- Ааааа... а я думал, это небо...

Умею водить машину с восемнадцати лет. Сейчас мне двадцать один, довольно ветреная особа. Недавно подружка пригласила меня на пикник с её поклонником и другом этого самого поклонника. Я, брошенная мужем, одинокая, ищущая спутника жизни, согласилась. Ну и - в путь. Причём у каждого друга по "Жигулям".

Мне "мой" кавалер сразу не понравился - толстый какой-то, лысый и с волосами до ногтей. Ну и чёрт с ним, думаю, всё ж не в ЗАГС едем.

Приехали, костёр развели, поели шашлыков. И как-то быстро начало темнеть. А вокруг: озеро, хмурый лесок, поле - и ни души. Ещё и Нинка со своим ухажёром: "Мы отъедем на минутку". Ну и отъехали.

Оп-па, соображаю, кажется влипла - на фига мне этот противный дурак? Он же меня сейчас лапать станет! И точно - плечи пиджаком кутает, клешню свою волосатую на талию пристраивает, прижимается. А Нинки с её хахалем всё нет и нет. И поволок меня этот мерин в машину. Сопротивляюсь, царапаюсь, а он блузку рвёт. Когда внутрь затащил совсем тошно стало. И домогается гад вонючий сил нет!

- Ох, бабуля, так много задают уроков на дом! - пожаловался Петров своей бабушке, отправляясь в школу. - Задание по истории не успел выучить, наверное, двойку схлопочу.
- А чего вам там по истории-то задали, - сочувственно спросила бабуля.
- Задали читать «Культура современной России».
- Какая, внучек, к бесу культура?! - махнула рукой бабуля. - Живем как в Содоме и Гоморре.
- Может, не спросят сегодня меня, пронесет, - сказал напоследок Петров и вышел из дома. Но не пронесло.

- Петров, иди к доске.
- Петров, лениво переваливаясь, пошел к доске. В глазах печаль. Лицо сморщилось, как будто только что этим лицом в дерьмо ткнули.
- Ну, Петров, давай, рассказывай.
- Чего рассказывать-то? - спросил Петров, оттягивая время своей погибели.
- Рассказывай о культуре современной России.

С самого раннего детства всех окружающих заботит один мой «пунктик». Я брезгливый. Моя брезгливость не доходит до крайности: я здороваюсь с людьми за руку, езжу в общественном транспорте, пользуюсь общественными туалетами. К близким я не питаю брезгливости. А вот чужие люди и коллеги - атас.

Недавно, когда я шёл на работу, в лестничном пролёте меня выловила соседка по подъезду и потащила к своей двери, у которой обнаружился её сладко спящий пьяный муж Вася. Василий, которого эта жена вечно не пускает домой, ведёт полубомжевой образ жизни. На этот раз он лежал в луже мочи, источая запахи алкоголя, ссанины, немытого тела и прочие «ароматы Парижа». На требование бабы помочь затащить её мужа домой я честно ответил, что мне противно его даже трогать. Соседка взбесилась и разнесла по всему подъезду, что я белоручка, трепло и вообще не мужик. Эх, знала бы она, что мне брезгливость досталась от отца, который на заводе заставлял рабочих после каждой смены шагать в душ!

С коллегами по работе вообще один цирк. Нет, мою кружку не трогают и из неё не пьют, но когда я прошу коллегу подменить меня при общении с особо «пахучим» клиентом, все сотрудники начинают судачить, что я не способен общаться с людьми в принципе. Да способен я с людьми общаться, если они выглядят как люди и не воняют, пардон, говном.

На закате Советской Власти какому-то НИИ для экспериментов потребовалось некоторое количество какого-то особо-хитрого белка с труднопроизносимым названием. На беду, во всем СССР, а также в братских странах соцлагеря, эту гадость никто не производил; а раздобыть ее можно было только у Самых Главных Буржуинов в Америции. Но - делать нечего, надо заказывать.

- Сколько нужно-то?
- Ну, грамм 10... Ну, максимум, 20 - с немеряным запасом...
Ну, 20 так 20... Однако выяснилось, что у фирмы, изготовлявшей данную субстанцию, упаковок меньше 500 грамм не бывает.
- Хрен с ним, пускай шлют 500...

Сдали заказ "по инстанциям"... И пошел заказ кочевать из министерства в министерство, обрастая подписями и печатями... Короче, через энное количество времени (когда все уже решили, что ихняя бандеролька окончательно и бесповоротно потерялась где-то промеж Штатами и СССР) - звонок из порта:
- Ну, и когда вы за своим гребаным грузом приедете - у нас же корабль простаивает!!!