Копирайт

Стоило выйти из дома, как рядом оказался Митяй - своего рода достопримечательность их двора. Достопримечательность преградила Олегу путь - мол, пока не выслушаешь, не пущу. Сейчас начнется...
- Михалыч, выручай! Совсем плохо...

Олег сочувственно кивнул.
- Валяй...
- Ох, и золотой ты человек, Михалыч!
- Давай быстрее, на работу опаздываю.
- Ага, сейчас, - Митяй прокашлялся, и со значением сказал:
- А Вы знаете, насколько хорош спиртосодержащий напиток «Танго+»? Широкая пол... поллитра...
- Палитра, - подсказал Олег.
- Точно! Широкая палитра вкусов и никакого похмелья! Даже врачи рекомендуют принимать перед обедом по 50 грамм - исключительно для аппетита. «Танго+» - Ваш лучший выбор по соотношению «цена - качество»!
- Все?
Митяй скосил глаза, разглядывая цифры баланса. «Дзынь!», поступил платеж от Unhealthy Beverages, Inc.
- Ага! На пузырек насшибал! Спасибо, Михалыч, выручил!
- Да не за что. Бывай...

Олег зашагал к остановке. Да, Боже упаси зарабатывать «говорением», как Митяй. Впрочем, таким способом только на пузырек и насшибаешь, в лучшем случае, а больше - никак: в корпорациях дураков нет, и на такую рекламу есть строгий лимит расходов. Вот и пробавляются алкаши да бомжи такими заработками: одни дешевое пойло рекламируют, другие - спальные мешки с подогревом... Мол, они-то в этом толк знают. Можно еще ходить и разглядывать рекламные баннеры, получая на счет по юниценту за созерцание логотипа в течение пяти и более секунд, но там лимит вообще крохотный - разве что на какой-нибудь соевый батончик хватит, заесть отраву вроде этого «Танго+». Ну а ниже падать просто некуда...

...Вагон монорельса, как всегда в это время, был набит битком, но Олегу посчастливилось занять место у окошка. Люди молчали: никто не хотел платить за защищенные авторским правом «транспортные» формулировки вроде «На следующей выходите?» или «Вы мне на ногу наступили!» - самые расхожие фразы давным-давно заполучили компании, блюдущие авторские права. А уж ругань и вовсе стоила баснословных денег - нынче позволить себе ругаться мог лишь состоятельный человек или транжира.

Ехать было далеко, и нанотроника предупредительно развернула перед мысленным взором Олега лист с иконками: музыкальные треки и клипы, новостные блоки и передовицы сетевых изданий. Но Олег отклонил предложение: денег на счету было мало, а «качать» в транспорте - значит переплачивать как минимум вдвое, да плюс еще наценка «за мобильность» на входящий трафик... «Нафиг такой трафик», пробормотал Олег. «Донн!», послышался сигнал системного уведомления, и знакомый женский голос сообщил: «Компания RightWord предлагает Вам 125 юнидолларов за данное уникальное словосочетание, плюс отчисления в 0,2 юницента за каждое его использование сторонними лицами в течение четырех недель с момента заключения договора. Напоминаем, что RightWord, как компания-работодатель, имеет преимущественные права на продукт Вашего интеллектуального творчества. До конца действия предложения осталось 10...9...8...».

«Ого!», Олег мысленно щелкнул на возникшей перед ним виртуальной панели кнопку «Принять», и счет тут же пополнился. Повезло! Несмотря на то, что работа Олега была связана со словом, придумать удачное словосочетание, права на которое захотела бы приобрести компания, ему удалось лишь третий раз в жизни.

Внезапно в салоне вспыхнули багровые лампы, и вагон резко остановился, стоящих пассажиров бросило вперед, но даже в этой ситуации они промолчали: когда каждое слово стоит денег, молчание - воистину золото. Рядом с вагоном опустился угольно-черный диск с аббревиатурой «ПАП» на борту. Полиция авторских прав! Раскрылись дверцы, и из аппарата высыпало полдесятка бойцов в черной униформе и зеркальных шлемах, вооруженные короткоствольными автоматами. «Всем оставаться на местах!», громыхнул из динамиков голос. «В вагоне зафиксировано использование нелицензионного программного обеспечения!»

У Олега сердце в пятки ушло: а вдруг случился какой-то сбой в системе контроля, и фаерволл расценил его контракт на фразу как нарушение? Пассажиры потрясенно переглядывались - неужели нашелся идиот, который использует «пиратский» софт, да еще в транспорте, где контроль организован крайне серьезно? Нарушение авторских прав - это ж похуже убийства! Тем временем «папики», как называли служащих полиции авторских прав, вошли в вагон - хотя тот и был переполнен, вокруг них волшебным образом образовывалась пустота. Бойцы прошли в самый конец вагона, миновали Олега (отлегло!) и скрутили невзрачного мужичка в сером плаще. Тот не сопротивлялся - и лишь перед выходом крикнул: «Свободу Слову!»
«Папики» втолкнули мужичка в машину, динамик рявкнул: «Благодарим за сотрудничество. Продолжайте движение», и полицейский аппарат взмыл вверх. Багровые лампы погасли, и вагон продолжил путь.

Несмотря на задержки в пути, на работу Олег успел вовремя.
Сегодня был «авторский» день: ему предстояло работать с людьми, желающими опубликоваться в «Староязе». Дело было нехитрым - брать файлы, пришедшие по электронной почте, и первым делом пропускать через фразодетектор, программу, которая определяла в тексте процент фраз, права на которые принадлежали тем или иным компаниям. Если процент фраз, принадлежащих RightWord, был в тексте достаточно высок, сочинение публиковалось на литературных сайтах компании. Ну а если в тексте обнаруживалась новая удачная фраза, автор текста получал бонус.
Цель, которую преследовали компании, была прозаической: сделать те или иные словосочетания и фразы популярными, привычными. Люди читают, привыкают к фразам - а потом используют их в повседневной жизни, и за каждое использование компания получает деньги: просто, как все гениальное! И совершенно правильно - ведь все, что нас окружает, кем-то придумано, значит, автор должен получать полагающееся вознаграждение.
Но тогда почему так запал в память крик человека в поезде - «Свободу Слову!»?
Почему?

Время приближалось к полудню, когда на пороге возник человек в потертом жителе поверх рубашки. «Повседневный, тип 12», определил Олег, «1,30 за выбор варианта». Обычно потенциальные авторы, приходя в редакцию лично, старались создать впечатление, что в деньгах они не нуждаются, а интересует их сугубо возможность публикации - соответственно и в одежде выбирали достаточно дорогие варианты: «Деловой» или даже «Представительный», расценки на который начинались с 20 юнидолларов. Этот же, по всей видимости, либо на мели, либо просто экономит.
Поздоровались кивком - платить за приветствие желания не было.

- Артем Семенович, - представился человек.
Положил перед Олегом толстенную папку.
- Вот.
«Гарана Ди», была написано на папке. «Руам аонэй».
- Э-э..., - протянул Олег. - А что это?
- Понимаете, - заговорщицким тоном сказал Артем Семенович, - это новый язык. Чтобы не платить компаниям за использование слов. Конечно, я не первый в этом направлении...
- Вы имеете в виде: «Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве, и хрюкотали зелюки...» - и все такое?
Артем Семенович энергично закивал.
- Или «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдчит бокренка», именно так!
- Угу. И что?
- А теперь я предлагаю целый язык! Не стишок, не фразу - ЯЗЫК! Ведь это неправильно, когда нас вынуждают платить за то, что мы говорим! Здесь, в папке - 35 тысяч слов! Новых слов, понимаете? Плюс 10 тысяч фраз! И это только первая часть - видите, написано: «Руам аонэй»?

Олег раскрыл папку: листы были заполнены такой же тарабарщиной. Долистал до раздела фраз.
- А вот это, например, что значит? - ткнул он в первую.
- «Туэю маари», - произнес странный гость. - Это самая важная фраза в жизни каждого мужчины, в жизни каждой женщины. Не понимаете еще? В общем-то, это и без всякого перевода должно быть понятно...
Чтобы не произносить фразу вслух - точно, экономит! - он написал ее в блокноте, и показал Олегу. «Это значит "Я тебя люблю"», прочел Олег.
Он улыбнулся.
- Звучит красиво...
Артем Семенович мелко покивал.
- Только знаете, - сказал Олег, - ничего ведь не выйдет. Компании получают права на все новые и новые фразы и словосочетания - Вы понимаете, что новый язык подорвет самые основы? В лучшем случае они выкупят у вас права на все ваши придуманные слова.
- Что же делать? - у Артема Семеновича задрожали губы. - Я так... я так надеялся.
- Да и обратились Вы по самому неподходящему адресу, - сказал Олег. - Наш журнал принадлежит одной из компаний, так что...
- Но как же так? Называется-то он «Старояз»! Я думал, вы за старый язык...
- Ничего удивительного. Просто «Новояз» (Дзынь! 30 юницентов долой!) уже было застолблено.
Артем Семенович грустно улыбнулся.
- Да-да, конечно. Значит... никак?
- К сожалению, нет. Вообще-то я уже должен был вызвать секьюрити, - негромко сказал Олег. - Речь-то идет о посягательстве на авторские права. Так что... Понимаете?
Артем Семенович подпрыгнул, как ужаленный. Подхватил со стола свою папку.
- Все, уже ухожу. Считайте, что здесь не появлялся.
Дверь захлопнулась.

«Вот дуралей», покачал головой Олег. «Нашел с кем тягаться...»
Он вернулся было к работе, как вдруг включилась веб-камера, и во весь экран раскрылось окно видеосвязи.
- А Вы молодец, Олег Михайлович, - с экрана на Олега таращился рыбьими глазами... Вот это да, это ж Виктор Ким, замдиректора компании RightWord по безопасности! - Помогли задержать этого вредителя!
- Вре... вредителя?
- А как же еще назвать этого Артема Семеновича? Вредитель и есть! Новый язык он придумал, ишь! Давить таких надо! А Вы отлично, отлично сработали! «Хрюкотали зелюки» - каково, а? Сами придумали? Здорово! Имитировали заинтересованность, тянули время... Ловко, нечего сказать! Ну а уж то, как Вы ему сказали о его нарушении - это же в учебники заносить нужно! Все, теперь не отвертится...

Да, Олег Михайлович, признаться, не ожидал от Вас такой прыти! Буду ходатайствовать о вашем повышении, буду. Ну а пока - вот, это вам бонус из спецфонда для отличившихся сотрудников! Так держать!
Дзынь! В спецстроке баланса, где отображалось наличие корпоративных сертификатов, появился серебряный значок и цифра «30».
Ким отключился раньше, чем Олег успел что-то сказать.
Впрочем, что он мог сказать?

*****

- Ты сегодня какой-то странный, - Таня отставила в сторону бокал с водой. - Что-то случилось?
Олег пожал плечами.
- Да как сказать...
- Это тебя напрямую касается?
- Как посмотреть...
- Загадками говоришь, - нахмурилась Таня.
- Да, извини.

Рассказывать о случившемся на работе он не мог, да и не хотел. Но и забыть о том, что произошло, не мог. Странно - один человек кричал «Свободу Слову!», другой предлагал ввести новый язык - так, чтобы не платить за каждую удачную фразу. Чтобы можно было... чтобы можно было наслаждаться Словом, а не думать, во сколько обойдется его использование... Может быть, не так уж и правильно, когда у всего есть хозяин? Может быть, должно быть что-то общее - общее для всех людей?
Как солнце...
Как воздух...
Как... Язык?

Подошел официант, принес счет.
- Знаешь, я ведь не случайно пригласил тебя сегодня сюда, - сказал Олег. - Помнишь - мы ведь встретились именно здесь.
Таня выжидающе смотрела на него. На террасе было малолюдно и тихо, лишь в другом углу было занято три столика.
Олег сел рядом с девушкой, вытащил из кармана красиво упакованную коробочку, протянул ей.
Она развернула упаковку, раскрыла коробочку - внутри оказалось кольцо.
- Олег... Это же...
- Да, - он внимательно смотрел ей в глаза. Сердце колотилось где-то в горле. - Именно.
Это было самое томительное мгновение. Как же долго оно длится!
- Туэю маари, - сказал Олег. Он говорил шепотом, но ему казалось, что его слова грохочут подобно грому. - Туэю маари.
- Я тоже тебя люблю, - прошептала Таня.

Она прекрасно его поняла.
Ибо некоторые вещи понятны и без перевода.

© Денис Лапицкий