Хирургические истории болезни - не "Война и мир", жалобы на то-то, шов выглядит так-то, назначения такие-то. А поскольку это все-таки не терапия - ну какие там назначения? Стол номер такой-то, обработка шва, полупостельный режим. Записи ведутся каждый день, в графе назначения - ничего нового, пишем каждый день: "Назначения те же".
И вот однажды сидим мы все в ординаторской и пьем чай. И вдруг заглядывает мужик из моей палаты. Спрашивает "моего" доктора:
- Доктор, извините, а можно мне что-нибудь съесть?
Доктор на него обалдело смотрит и говорит:
- Конечно, можно.
Тот уходит. Через пару минут опять заглядывает:
- Доктор, а Иванову из моей палаты можно что-нибудь съесть?
- Можно, - говорит ничего не понимающий доктор. Через минуту мужик опять:
- Доктор, а может, и Смирнову можно?
- Да всем, всем можно! - кричит доктор, смотрит на меня - и тут до нас обоих доходит...
Я на практике уже неделю. И всю эту неделю пишу: "Назначения те же". А всем вновь поступившим в первый день назначается стол 0 - полный голод, чтобы анализы крови взять натощак, а дальше пишется обычный стол 5 или там 7. У меня же две палаты неделю (!) ничего не ели. И только через неделю нашелся смельчак попросить покушать.
И вот пока мой доктор кидается ко мне меня убивать, две мои подруги, косясь на своих докторов, тихонько сползают со стульев и бегут исправлять свои истории. А в отделении слышны радостные крики, хлопанье дверцы холодильника, шелест мешочков и чавканье, чавканье...
- Конечно, можно.
Тот уходит. Через пару минут опять заглядывает:
- Доктор, а Иванову из моей палаты можно что-нибудь съесть?
- Можно, - говорит ничего не понимающий доктор. Через минуту мужик опять:
- Доктор, а может, и Смирнову можно?
- Да всем, всем можно! - кричит доктор, смотрит на меня - и тут до нас обоих доходит...
Я на практике уже неделю. И всю эту неделю пишу: "Назначения те же". А всем вновь поступившим в первый день назначается стол 0 - полный голод, чтобы анализы крови взять натощак, а дальше пишется обычный стол 5 или там 7. У меня же две палаты неделю (!) ничего не ели. И только через неделю нашелся смельчак попросить покушать.
И вот пока мой доктор кидается ко мне меня убивать, две мои подруги, косясь на своих докторов, тихонько сползают со стульев и бегут исправлять свои истории. А в отделении слышны радостные крики, хлопанье дверцы холодильника, шелест мешочков и чавканье, чавканье...