Во-первых, переезд - дело святое, я очень ценю друзей, которые мне самому помогали в моих переездах.
Во-вторых - новые знакомства, и не так одиноко - все-таки в чужой стране.
В-третьих - все происходит по вечерам, когда все освобождаются после работы, днем я занимаюсь своими делами.
Ремонтируем у нее уже третий вечер. Я крашу дверь из прихожей в комнату, весь прочий народ в дальней комнате клеит обои.
Дверь в подъезд незаперта, неожиданно заходит пожилая пара явно навеселе. - Bonsoir, - говорю, - Une momente, madame et monsieur. - И, отворив дверь в комнату, зову Вику.
Оказалось - соседи, уже знакомы с Викой, зашли узнать как дела. Ушли. Через полчаса дверь снова открывается, заходит африканец. - Bonsoir, - говорю, - Une momente, monsieur. Снова открываю дверь в комнату: - Вика, к тебе пришли!
Негр подходит ко мне, и протягивая руку, говорит на чистом русском:
- Привет, меня зовут Бруно, а тебя?
Я чуть не опрокидываю краску на себя. Отличный вечер!
Оказалось - живет в этом же подъезде. Бруно - муж Кати, подруги Юли. Заходит в комнату и рассказывает, что маленькая Юля (дочь Вики, 4 года) покормлена и сейчас читает поваренную книгу: - Так что, Вика, она тебе скоро готовить будет.
Слово за слово. Оказалось, что он сам из Конго, но 9 лет прожил в России - в Харькове (это еще СССР было), Питере. Как, спрашиваю, в Россию попал? А, говорит, сел на самолет и приехал. Я, говорит, русский в душе.
Но театр абсурда только начинался. Мне, говорит Бруно, Россия нравится, в во Франции - нет. Весь вечер выпрашивал у Вики телефон какой-то Нины из Омска. Поеду к ней в Омск. Я говорю: - Бруно, там сейчас - 28! У тебя все отвалится еще до того, как ты от вокзала до автобуса дойдешь (при том, что в Реймсе на тот момент - начало декабря и в этот разгар зимы здесь на улице +15 с дождем). Он говорит: - А мне нравится, когда холодно и снег!
Дальше. Рассказывает, как его постоянно тормозили милиционеры. Ты, дескать, откуда? - Из Харькова! Хохол я.
- Хохол?! - я бы очень хотел увидеть московского милиционера в этот момент.
- Ну. Мы там в Харькове все такие. Не веришь - приезжай - таким же станешь…
- Мне, - говорит Бруно, - не нравятся француженки, хочу к родным русским женщинам.
Прямо так и сказал: - К родным русским женщинам!
Мимо проходил Жульен и я с ним перекинулся парой фраз по-французски.
- А, бубнишь уже понемногу? - понимающе-одобрительно спрашивает Бруно.
- Да, мало-мало…
- Давай-давай!
Между делом на всякий случай интересуюсь - как он относится к слову "негр" - у меня чуть не вырвалось, а к тому моменту мне французы уже сказали - даже всуе произносить не рекомендуется.
- А что, нормально отношусь. Что я - белый? Неужели не видно, что я - негр?
Обращаю внимание, что у него невероятно большой размер обуви.
- Каждый год на размер вырастает, - сообщает Бруно. - Хозяин ругается, служебную обувь приходится каждый год менять.
Чтобы проверить его чувство юмора, спрашиваю:
- Бруно, а можно вопрос задать?
Бруно, грустно поглядев на меня, говорит: - Нет, больше ничего не растет...
Дальнейший восторг слегка засмущавшихся девушек непередаваем.
Бруно интересно смеется - глядя в пол, как-то застенчиво.
- Не, в России лучше. Здесь ни к кому не придешь просто так в гости - надо договариваться, - говорит он, попивая пиво из маленькой бутылочки. Во Франции высокие налоги на спиртное, поэтому, чтобы сохранить привлекательные цены, производители разливают пиво в бутылочки, чуть больше аптечных пузырьков. - Ну посмотри, - показывает он мне бутылочку, - сколько надо выпить таких, чтобы почувствовать себя человеком?
Дальнейшее вспоминается как сплошной абсурд, у меня потом весь вечер живот болел - ну так уржались, просто невозможно.
Оказалось - живет в этом же подъезде. Бруно - муж Кати, подруги Юли. Заходит в комнату и рассказывает, что маленькая Юля (дочь Вики, 4 года) покормлена и сейчас читает поваренную книгу: - Так что, Вика, она тебе скоро готовить будет.
Слово за слово. Оказалось, что он сам из Конго, но 9 лет прожил в России - в Харькове (это еще СССР было), Питере. Как, спрашиваю, в Россию попал? А, говорит, сел на самолет и приехал. Я, говорит, русский в душе.
Но театр абсурда только начинался. Мне, говорит Бруно, Россия нравится, в во Франции - нет. Весь вечер выпрашивал у Вики телефон какой-то Нины из Омска. Поеду к ней в Омск. Я говорю: - Бруно, там сейчас - 28! У тебя все отвалится еще до того, как ты от вокзала до автобуса дойдешь (при том, что в Реймсе на тот момент - начало декабря и в этот разгар зимы здесь на улице +15 с дождем). Он говорит: - А мне нравится, когда холодно и снег!
Дальше. Рассказывает, как его постоянно тормозили милиционеры. Ты, дескать, откуда? - Из Харькова! Хохол я.
- Хохол?! - я бы очень хотел увидеть московского милиционера в этот момент.
- Ну. Мы там в Харькове все такие. Не веришь - приезжай - таким же станешь…
- Мне, - говорит Бруно, - не нравятся француженки, хочу к родным русским женщинам.
Прямо так и сказал: - К родным русским женщинам!
Мимо проходил Жульен и я с ним перекинулся парой фраз по-французски.
- А, бубнишь уже понемногу? - понимающе-одобрительно спрашивает Бруно.
- Да, мало-мало…
- Давай-давай!
Между делом на всякий случай интересуюсь - как он относится к слову "негр" - у меня чуть не вырвалось, а к тому моменту мне французы уже сказали - даже всуе произносить не рекомендуется.
- А что, нормально отношусь. Что я - белый? Неужели не видно, что я - негр?
Обращаю внимание, что у него невероятно большой размер обуви.
- Каждый год на размер вырастает, - сообщает Бруно. - Хозяин ругается, служебную обувь приходится каждый год менять.
Чтобы проверить его чувство юмора, спрашиваю:
- Бруно, а можно вопрос задать?
Бруно, грустно поглядев на меня, говорит: - Нет, больше ничего не растет...
Дальнейший восторг слегка засмущавшихся девушек непередаваем.
Бруно интересно смеется - глядя в пол, как-то застенчиво.
- Не, в России лучше. Здесь ни к кому не придешь просто так в гости - надо договариваться, - говорит он, попивая пиво из маленькой бутылочки. Во Франции высокие налоги на спиртное, поэтому, чтобы сохранить привлекательные цены, производители разливают пиво в бутылочки, чуть больше аптечных пузырьков. - Ну посмотри, - показывает он мне бутылочку, - сколько надо выпить таких, чтобы почувствовать себя человеком?
Дальнейшее вспоминается как сплошной абсурд, у меня потом весь вечер живот болел - ну так уржались, просто невозможно.