Животворящее слово

Но они ж зоркие. "А вот паспорт у вас в кармане", - говорят. А я по этому паспорту матери моего ребёнка собирался по пути заплатить за кредит на стиральную машину. Небольшой кредит - тысяч восемь, что ли.

"Ага! - сказала милиция. - Значит вас зовут Екатерина Александровна. Кредиты берёте судя по этой бумажке. Интересно-интересно. Плательщик Дмитрий Анатольевич Горчев, гражданин Казахстана. Это ещё интереснее! Это вы видимо?" - "Ну я" - говорю неохотно. "А Екатерина Александровна вам кем приходится, позвольте поинтересоваться?" - "Женой" - отвечаю угрюмо. "Однако же в паспорте Екатерины Алексанровны написано, что мужем её является гражданин Мартынов" - "Они разведены давно, - говорю. - Штамп только не успели поставить" - "Это понятно, - кивает головой милиция. - Не успели. Поднимите-ка ручки".

Обшарили карманы. Извлекли из них семь тысяч рублей, телефон и фотоаппарат (у меня тогда ещё была мыльница).
"Это мы приобщаем к делу как вещественные доказательства, - сообщила милиция, распихивая добычу по карманам. - Сумочку позвольте посмотреть?"

И достали из моей сумки Пакет Белого Порошка. Грамм двести, то есть, лет на десять-пятнадцать. "Ууу, бля", - сказала милиция и посмотрела на меня с большим сочувствием. "Это не мой пакет, это вы мне подкинули! Требую занести мои слова в протокол!" - истерически сказал я. Милиция посмотрела на меня почти что с нежностью: "Занесём-занесём. А ну-ка закатайте рукавчик. Ага. Всё понятно" - "Я кровь сдавал, когда студентом был" - сказал я из совсем уже бездонных пучин отчаяния. Я действительно сдавал кровь. За деньги, вот такая сволочь, потому что жрать было нечего. "Донор" - юмористически кивнула головой милиция.

И тут я очнулся. "Господи! - сказал я с очень большим чувством, - Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешного!" И медленно и торжественно перекрестился.

Милиция вздрогнула и заморгала. Тот милиционер, который держал в руках Пакет с Белым Порошком, раскрыл его, макнул туда палец и осторожно лизнул. "Соль! - сказал он с изумлением. - Вы всегда носите с собой соль?" Я задумался, вспомнил: "А, да это мы летом ещё ездили по набоковским местам, в Рождествено, помидоры ели".
Тот, который читал паспорт, долистал до страницы с детьми: "Горчев Дмитрий Дмитриевич, 2006 года рождения - это ваш?" - "Мой" - "А на жизнь чем зарабатываете?" "Писатель я", - ответил я дерзко. "Про что пишете?" Стандартный вопрос, стандартный ответ: "Про вас".

Два милиционера, не говоря ни слова, вышли. Видимо в книжный магазин, что при станции. "Вы курите, Дмитрий Анатольевич, сказал оставшийся милиционер, подвигая мне пачку парламента. "Да у меня есть", - ответил я и закурил свою оптиму.

Минут через пятнадцать вернулись ушедшие милиционеры. Утвердительно о чём-то кивнули. Неохотно достали из карманов вещественные доказательства. "Вы уж поосторожнее с порошками, Дмитрий Анатольевич, - сказал сидевший за столом милиционер. - А вот это вашему сыну. Купите ему что-нибудь", - и протянул мне ещё тысячу рублей.

И тут я действительно охренел. Чтобы милиция вернула отобранное - это я чисто теоретически могу себе представить. С трудом, но могу. Мало ли чудес бывает в этом мире. Тем более, что это только что на моих глазах случилось. Но чтобы отдала своё - нет, это невозможно вообще и в принципе. "Ну и нам на пиво дайте сколько не жалко" - продолжил милиционер. Не жалко мне было пятьсот рублей, каковые я отдал с большой радостью.

Я вышел из отделения и не стал дёргать судьбу за уши: никуда не поехал, а пошёл домой и по дороге всё пытался совместить невозможный факт с реальностью. И на полпути меня осенило: бля! У меня же в совсем заднем кармане была заначка на самый крайний случай. Вот её-то мне милиция и подарила...