В своё время, отучившись на первом курсе ВУЗа, я поехал на несколько дней к одному своему другу и бывшему однокласснику на дачу (он же коллега по работе, он же просто очень хороший парень). Дача у него находится в 50 километрах от Москвы, там от станции ещё около сорока минут пешком через лес. Так получилось, что я приехал вечером.

Витя встретил меня неласково, сказав: "М-да, не вовремя ты приехал"... Он был не один, а со своим соседом по дому - Димой (здоровенный мужик лет 27). Вдвоём они мне рассказали, что причины для беспокойства не напрасны.
Оказывается, год назад Дима затеял какую-то интрижку с одной местной барышней ("На фольклор потянуло", - как мрачно отметил Витя). Барышня оказалась весьма активной и, когда Дима понял, что "всё серьёзно", он дал задний ход.

В качестве "аргумента" того, что Дима не прав, выступили "родные и знакомые" барышни (человек 7-8 парней лет 17-19, потерявших человеческий облик от травки и деревенского самогона), которые одним вечером штурмовали Димин дом, вооружившись брёвнами и топорами. Дима, забаррикадировавшись, вызвал милицию - и компанию повязали. Однако парни громко орали о "кровной мести" и "поруганной чести" или уж не знаю, как это у них называется в деревне...

Свергли кровавый режим и настало счастье...

Ну, наконец то мы в идеальной России!! А всё политики новой формации! Теперь управляет нами пушисто-стальное правительство: к гражданам ласковое, к мировой закулисе - непримиримое. Всё ждёт, что хоть кто-нибудь обозначит какую-нибудь завалящую проблемку, чтоб тут же мобилизовать все силы и её победить!! Но тщетно... Рад бы народ обратиться, но нету проблем...

Вокруг чистота - сверкание! Дворники уговаривают прохожих и мимоезжих бросить на асфальт хоть что-нибудь. Они за каждую подобранную мусорину тут же получают тысячу рублей.

Но прохожие очень культурные ребята, расшаркиваются, улыбаются, извиняются, но ни плевка, ни окурка. Интеллект не позволяет. По телевизору корреспонденты мечутся, - ищут какой-нибудь раритет, где остались нечистоты: «Нам сообщили, что в Бобруйске в одном из общежитий отыскали лифт с признаками былых признаков...» - это сенсация.

Брат двоюродный приехал в деревню к родителям летом отдохнуть и привез с собой друга. Тот ювелир, художественное училище закончил. И вот, от нефига делать, взял этот ювелир топорик и из пары случайно завалявшихся бревнышек габаритами 3 метра на полметра вырубил (в свободное от отдыха время) богатыря в шлеме с мечом и всеми делами и царя Дадона (извините) с золотым петушком на голове. Вкопали их перед воротами у дома, с двух сторон от лавочки, типа, шоб отдыхать приятнее было. Раскрасили чем нашли.

Через несколько лет выходит из леса мужик с корзинкой грибов, подходит к дому (дом у дороги), садится на лавочку. Час сидит, второй. Ну, вдруг что плохо мужику - вышли из дома, подошли, спросили.
- Автобуса жду, - говорит.
- Дык типа, не было тут отродясь автобусов.
- А это что - не автобусная остановка?
А так бы и сидел. И ждал.

В нашей деревне я считаюсь хакером. Это не бог весть какое достижение. У нас, если ты соображаешь в компьютерах чуть лучше простого человека, ты хакер. Понятия «эникейщик» тут не существует.

Простые люди относятся к хакеру очень просто. Они видели боевики, они знают: ты сейчас за 20 секунд вскроешь все пароли, всё починишь, покажешь, как пройти уровень в игре, которую видишь первый раз в жизни. Даже если ты приходишь в пятый раз, они всё равно знают, что ты сейчас за 20 секунд...

Простой человек очень прост. Простой человек всё валит на рабочий стол. Когда стол заканчивается, простой человек не теряется, устанавливает «расширитель рабочего стола», и всё начинает ездить и сдвигаться во все стороны.

Простой человек всегда пробует новое. Если вы посмотрите в правый нижний угол его монитора, то увидите гирлянду из мелких разноцветных значков, среди которых непременно два-три антивируса, грызущих друг другу глотки, демоны разных пород, агенты и прочие чудовища. Усекновение чудовищ - верный хлеб хакера.

Свой долг родине я отдавал в ракетных войсках стратегического назначения. Дислокация нашей части была стандартная: лес - погуще, от крупных городов - подальше.

В идеале для сохранения режима секретности нас следовало на все три года закрыть за заборами из колючей проволоки и высоковольтной сетки, но по Уставу солдатом положены увольнения - и мы их получали. Иногда. Выглядело это так: пару десятков счастливцев загружали в кузов грузовика и доставляли в ближайшую деревню. Дело было на Украине, а в украинской деревне к солдатам отношение было как в городе к популярным артистам. Девушки могли встречаться пять дней в неделю с односельчанином, но выходные дарили солдатам. Деревенские парни сдержанно роптали, но традиционно относились к солдатам уважением, и сами не могли дождаться, пока не настанет их счастливый черед идти в армию. Во-первых, это был едва ли не единственный способ вырваться из села, во-вторых, на деревенской ярмарке женихов ценность неотслуживших стремилась к нулю. «Або хворий, або дурний!»

Что касается деревенских девушек, то общаться с киевлянами и москвичами было конечно лестно, но практичные поселянки в качестве реальных претендентов на роль спутника жизни их конечно не рассматривали, а вот солдатик родом из деревни мог бы, чем черт не шутит, соблазниться перспективой жизни с местной красоткой (действительно попадались настоящие красавицы) в богатой украинской деревне. В письмах к солдатам, которые следовало писать на адрес части в далекой Виннице, попадались трогательно-наивные описания рая, типа «хата пiд бляхою, чотири телички...»

Бабуля моя - кладезь крылатых изречений. Нам с сестрой за 30 уже и до сих пор помираем со смеху когда бабуля жжет.
Недавно сеструха приезжала в гости и мы втроем оказались в доме у матери.
Начали шутить над бабулей, а она ежели чего, может и швабру об мою спину сломать.
В тот раз швабры не было под рукой и она сделала вид, что обиделась.
- Баб Вер! - сеструха ее позвала.
Бабуля шла мимо нас и сделав еще шагов пять остановилась, повернула голову в нашу сторону невозмутимым тоном произнесла:
- Дальше.
Мы с сеструхой начали потихонечку смеяться, но заржали как лошади, когда бабуля секунд через пять произнесла так же невозмутимо:
- Поцелуй у генеральши.
Такая вот бабуля у меня.
Когда мне грустно, я всегда вспоминаю один случай.

Николай Валуев родился в небольшой деревушке в семье простых сибирских йети. Увидев ребенка, родители сразу же решили назвать его в честь знаменитого пра-пра-прадедушки, того самого, который служил у Петра в кунсткамере. И который там же и похоронен.

Коленька рос крепким мальчиком. В 10 месяцев он уже ходил, говорил и брился. В два года помогал бабушке по хозяйству: отделял мясо от скотины, молоко от коров, гусеницы от трактора. В свободное время он плёл венки из пней, фенечки из дубовых корневищ, клеил гербарии из медвежьих шкур. К 3-м годам Николай мог одним ударом завалить взрослого быка. Но предпочитал действовать лаской и уговорами.

Маленький Коля гордился тем, что умеет задерживать дыхание лучше всех в деревне. Бывало, он задерживал дыхание у пяти-шести человек одновременно.

Эта история произошла в далёком 1965 году. В одной из деревень действовала шайка, промышлявшая ограблением домов, хозяева которых поехали в город на несколько дней. И никто не мог понять, каким образом воры определяли, что хозяева в городе, а не, скажем, пошли в лес на пару часов.

Когда шайку поймали, у одного из её членов обнаружили омметр, длинный трос и крючок. Казалось бы, зачем грабителю этот нехитрый прибор? Выяснилось, что вот зачем.

Почти во всех деревенских домах в тот период приёмники были оборудованы наружными антеннами с грозопереключателями. Перед началом грозы полагалось этим переключателем отключить антенну от приёмника и заземлить. А если хозяева уезжали на несколько дней, они заземляли антенну даже тогда, когда на грозу и намёка не было - на всякий случай, если погода внезапно изменится.

Вырвался я в кои-то годы в деревню, к дальнему своему родственнику. Утром встал, прошел на край деревни, прислонился к какому-то плетню, озираю окрестности. Красота! Ни тебе машин, ни толп народа, простор кругом, лес к самой околице подступает, птички поют. Вот и кукушка подала голос:
- Ку... ку...
- О! - обрадовался я. - Кукушка! Ну-ка, милая, накукуй, сколько мне лет мне осталось?
А та снова:
- Ку... ку...

Это мне не понравилось. А кому понравится - всего два «ку-ку»?
Я снова кричу этой невидимой и явно скуповатой прорицательнице в птичьих перьях:
- Ты чего это, брат кукушка, жадничаешь, а? Чего я тебе плохого сделал? А ну-ка, давай , еще раз: кукушка-кукушка, скоко мне жить?

Этот дом в деревне купили мои родители в конце 80-х, когда продажа таких домов еще не была прописана в законе и сопровождалась невероятными сложностями. Так, в договоре купли-продажи этого здания значилось, что наша семья сколько-то раз в году должна безвозмездно поработать на местный совхоз. И, как сейчас ни покажется удивительным, этот пункт до поры до времени строго выполнялся. Ближе к концу лета в наш дом приходил бригадир и требовал, чтобы мы шли на колхозные поля на прополку какой-нибудь там брюквы. И мы шли, а куда денешься? В общем, я этот дом сразу возненавидел, но мать, которая была сама родом из деревни, души в нем не чаяла и жила летом здесь безвыездно. Сейчас я нечасто приезжаю сюда - только чтобы поддерживать в доме какой ни на есть порядок и, главное, походить в местный лес по грибы. Иду я обычно пешком, до леса здесь недалеко.

Первый мой сосед на пути к лесу - Борисыч, немолодой мужик моих лет. Его дом ему достался по наследству, сам он живет в Москве, а сюда приезжает, поскольку обожает рыбалку и облазил все местные водоемы. А еще он любит шахматы и, когда мы оба в деревне, обязательно приходит ко мне с шахматной доской. Играть я с ним не люблю, поскольку у меня железный первый разряд, а он - слабенький любитель. Не интересно. Он это видит, поэтому стимулирует меня бутылкой и свежевыловленной или вяленой рыбкой.