Мой друг Мишка продает морги для медицинских центров. Но в остальном парень вполне нормальный. Так что если его и считать маргиналом, то точно через букву "о". Вот я - совсем другое дело.

Не то, что б было первое апреля. Но приближалось. Позвонил Мишка и обещал зайти в гости с сюрпризом. Я, конечно же, решил не ударить в грязь лицом и подготовился основательно: выкрутил все лампочки в подъезде. Закупил в магазине приколов череп с красноватой подсветкой и упаковку резиновых кишок...

Выставил покупки на тумбочке у входа. А сам нацепил на голову капроновый чулок и пристроил в него на место глаз два апельсина, предварительно выкрасив их фосфорисцирующей краской. Когда раздался звонок, подкрался к двери, поправил экипировку. Приоткрыл.
- Позволь представить тебе... - услышал Мишкин голос и проговорил заученно-замогильным басом:
- Вход в преисподнюю открыт. Ваша очередь...

Следующим в мизансцене был легкий всхлип и звук, как будто на лестнице случайно уронили мешок с картошкой.

28-летний Икенна Ньоку, житель города Аубурн, строитель, год назад купил дом и получил в связи с этим право на налоговые возвраты, как покупатель первого в своей жизни дома. Он запросил налоговую службу сделать перечисление на свой счет в банке Chase, но когда сумма пришла, выяснилось, что счет был заблокирован по причине предыдущего перерасхода. Банк забрал задолженность в $600 долларов и выписал Ньоку чек на получение наличности на оставшуюся сумму ($8463.21).

Когда он пришел с этим чеком в банк, чтобы обналичить сумму, клерк начал его расспрашивать, откуда у него этот чек, ставя под сомнение его подлинность - хотя банк выписал его сам. Ньоку провел там полчаса, пока они изучали чек, потерял терпение и сказал, что у него срочные дела и вернется потом. Когда он вернулся, банк уже был закрыт и по телефону клиентская служба сказала ему вернуться на следующий день.

После утомительного рабочего дня захожу в закусочную, беру кружку пива, сажусь за столик и тут же рядом со мной возникает какой-то уже изрядно набравшийся тип, который до этого торчал у дверей и здоровался с каждым входящим, не пропустив при этом и меня. Уж не знаю, чем я его привлек, но он подсел именно ко мне и попросил взять ему сто грамм.

Когда я заявил, что пришел сюда как клиент, а не как спонсор, мой собеседник сказал:
- А я думал, ты меня угостишь...
Не услышав в ответ ни слова, он вдруг напрягся и с угрозой в голосе заявил:
- Запомни, какое сегодня число! С сегодняшнего дня удачи тебе не будет! Никогда!
И вернулся, обиженный своей судьбой и моим бездействием, на прежнее место у входа.

А я, согрев душу и остудив живот, отправился домой. Подхожу к подъезду, достаю ключи и они выскальзывают из руки (вот оно, началось!) Наклоняюсь за ключами и вижу высовывающуюся из-под моего башмака... пятисотрублевую купюру! Невелик капитал, но при моих доходах это тоже очень неплохо. Удача в тот вечер отвернулась явно не от меня.

История рассказана мне отцом, в молодости сам актер, так что за достоверность ручаюсь.
Приезжает известный актер в провинциальный театр - играть Отелло.
И выдают ему в качестве Дездемоны молоденькую дебютанточку.
Она, естественно, по неопытности волнуется.
И вот подходит дело к сцене ее убиения...

На сцене такая вся из себя целомудренная кровать под балдахином.
И вот легла эта самая дебютантка за этим балдахином ногами не в ту сторону.
Открывает Отелло с одной стороны балдахин - а там ноги.
Ну - что поделать, закрыл Отелло балдахин и этак призадумался тяжко.
А Дездемона сообразила, что лежит не в том направлении, и... ага, перелегла.

Частый сектор совковых времен, никогда уже не возродится твоя вымирающая прелесть... Все меньше напоминаний о тебе оставляют нелепые коттеджи, хозяева которых с презрением сносят, сравнивают и выкорчевывают все, что было с тобой связано... Но эту яблоню, яблоки с которой, наверное, ел еще Панфилов, выкорчевать у нового хозяина рука не поднялась. Шутка ли – яблоневый куст (без ствола!), плодоносящий чуть ли не от самых корней! Да такому чуду селекции все местные нувориши завидовать будут!!! Когда же он узнал историю появления сего чуда, то и вовсе обнес яблоню кованой оградой...

А дело было так... Собрался году эдак в 85-м хозяин выкопать у себя выгребную яму. Как водится, созвал соседей - сочтемся! - раздал лопаты, указал место (под яблонькой, что у забора) и уехал куда-то (мол, к вечеру приеду работу принимать, да расплачиваться). Мужики, надо сказать, злоупотреблять перед работой не стали, а принялись за дело дружно. И буквально к обеду яма была готова - точно по мерке. Копать было легко - сплошной песок, без следов глины.

Ура! Можно и по первой! Приняли по первой - первая неприятность: песок внутри ямы чуть подсох на летнем солнышке, и большой пласт сошел внутрь пренеприятным оползнем. Делать нечего - ругнувшись, полезли выгребать. Когда практически закончили - такой же оползень сошел с другого края... Теперь уже начали материться в голос, и, видно от колебаний воздуха, сошел еще один оползень - прямо над первым...

Ездили мы недавно с компанией в один пансионат под Зеленогорском.
Кроме природы к нашим услугам были всевозможные спортивные мероприятия.
Но бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Вот и там висел прейскурант.
И были там такие бесподобные строчки:
- Бильярд, 1 час - 15 руб.
- С кием - 20 руб.
Сотрудницы наотрез отказались комментировать или отвечать на вопрос:
- А сколько будет стоить "со столом", или "с шарами", например?..

Университет Ешива (религиозный Еврейский университет Нью-Йорка) выставил гребную команду на соревнования между университетами. К сожалению, команда проигрывала одну гонку за другой. Несмотря на ежедневные многочасовые тренировки она всегда приходила к финишу далеко позади всех.

В конце концов, президент Ешивы решил послать Янкеля в Кембридж разузнать секреты гребной команды Гарварда. Итак, Янкель приехал в Кембридж, спрятался на берегу реки Чарльз и стал внимательно наблюдать за ходом тренировки Гарвардской команды.

Когда Янкель наконец вернулся из командировки, члены команды собрались в нетерпении узнать секрет успехов спортсменов Гарварда.

Недавно был в гостях. Шумные соседи, вся херня. Уговоры не действовали. Мысля пришла сама, когда я увидал двухпудовую гирю.

Берется простыня, продевается через ручку гири и завязывается петля. Залазишь на стол, держа за простыню гирю, двое соучастников прикладывают плашмя доску к потолку и держат. И фигаришь в раскачку гирей в доску. Это реально страшно, когда 32 килограмма шарашат в пол. Музыка, не музыка - удар отдается в голову, сервиз и посуда звенит, гул на весь дом. Блин, мебель мелкими прыжками меняет свое положение! Никто спускаться не будет. Воображение рисует мутанта из Халка - проще обосраться. Как бабка отшептала, короче.

В соседнем дворе на детской площадке установлен аттракцион - бревно, стесанное на квадрат и подвешенное на мощных цепях. Вернее, было подвешено, пока я их не оборвал. Во всяком случае, так уверяет женская половина этого дома.

А дело было так.
Подвешенное бревно - идеальное средство для тренировки вестибулярного аппарата. Если при этом ещё пытаешься столкнуть друг друга - вообще красота. Ну как тут удержаться?

Не успели с приятелем на него залезть - сбежались молодые мамаши со всего дома с воплями:
- Оно не для того тут висит, чтобы жирные обормоты на нём прыгали. Оно для того чтобы на нём сидеть.
И сели.
Вдесятером...

«Я снова хочу в Россию, а как только появятся деньги, приглашу моих друзей в Германию», - так подытожил свою полугодовую практику в России Максимилиан Мюллер, славист, выпускник Фрайбургского университета.

Как часто приходилось прежде слышать о загадочной русской душе. Но почему-то с годами умиление нашей душой у немцев прошло. Всё чаще можно слышать раздражение в наш адрес, да и в адрес нашей непонятной души. Кажется, миграционные процессы в Германии подкосили доверие к русским даже у самых романтичных немцев, а не только прагматиков.

- Первое моё впечатление о Москве - это пьяный милиционер в метро, - начинает свой рассказ Максимилиан, - По его виду можно было сразу понять, что настроение у него неважное и что лучше не попадаться ему на глаза. А как не попадаться, когда в шесть утра метро полупустое? Пришлось прибавить шагу, чтобы спастись от его опасного настроения.