Я завернул во двор и остановил машину у знакомого подъезда. Давно здесь не был. Те же облезлые лавочки у подъезда. Старые качели. Березы в палисаднике под окном. Даже лужа возле сараев - и та на месте. Ничего не изменилось. Тьфу! Как они здесь живут?

- Хорошая машина, ага!
Даже вздрогнул от неожиданности. Обращавшийся ко мне бродяга симпатий не вызвал. Откуда он вынырнул?
- У братухи моего еще лучше, ага! Знаешь моего братуху?

Я презрительно глянул на обладателя «братухи»-автовладельца. Невысокий, одетый не совсем уж по-бомжовски, но явно в вещи с чужого плеча, постарше меня на несколько лет, он стоял и улыбался во весь рот. Придурок какой-то.
- Не знаю я твоего братуху и тебя знать не хочу. Пошел отсюда, бомжара! Развелось вас, дармоедов...

Мужик как-то странно посмотрел и вдруг заплакал совсем как ребенок. Идиот, точно.
- Брат мой приедет! Вот увидишь, ага... Вы все увидите!
Блин, только этого мне не хватало!

Снизу, с улицы, раздался крик. Валерий Федорович вздрогнул, посмотрел на плотно занавешенное окно, заерзал в своем глубоком, старом кресле и нерешительно покосился на жену. Валентина Ивановна уже смотрела на него сурово и непреклонно.

- Как ты думаешь, посмотреть? - робко поинтересовался Валерий Федорович.
- Даже не думай! - резко оборвала Валентина Ивановна.
Валерий Федорович вдруг упрямо выпятил подбородок, встал и направился к окну.
- Свет хотя бы выключи, дурак старый! - зашипела жена.
- Тоже мне, молодая... - окрысился шепотом Валерий Федорович, но свет, тем не менее, выключил, - Дура...

Он аккуратно отодвинул тяжелую штору и выглянул наружу. Внизу, у старых гаражей, скудно освещенных единственной на весь двор-колодец лампой, наблюдалась какая-то возня. Двое зажали в угол кого-то третьего. Еще один стоял неподалеку, очевидно, на «стрёме».
- Помогиите, ааааа!!! - голос был явно женский, скорее даже девичий.

Мне на работу, от дома до офиса, пешком идти семь с половиной минут и один светофор. Неспеша - десять. На машине - пятнадцать минут минимум, два светофора, круговая развязка с дурноватой логикой и гаишная засада на улице с односторонним движением, по которой нужно десять метров корячиться задом. Можно еще общественным транспортом. Полчаса примерно. С одной пересадкой. Ясен пень - я хожу пешком.

Но парадокс не в этом. Парадокс в том, что на всем пути от дома до работы нету ни одной мусорницы. И обратно - от работы до дома - нету тоже.

Очень много узбеков. Или таджиков? В общем, восточных людей с аккуратными метелками и совочками. На один бычок приходится где-то по одному узбеку. На пивную бутылку - двое. Через чего между ними часто наблюдаются внутринациональные конфликты на незнакомом, но очень понятном языке.

В эту зиму довелось мне посмотреть на «шоу». Близ нашего Лоховодья озёр хватает, но есть одно «крупное» ажна 417 гектар. Рыба соответственно: судак, угорь, лещ и прочие лини с окунями.

Сидим на льду, ещё затемно. К берегу со стороны лодочной станции подруливает «жып». Суетня, беготня. «Мафия» нарисовалась на льду через полчаса. «Главному», поддерживаемому под локоток, (упаси Господи, пасклизнёцца), шустро зачистили пару лунок на прикормленном месте, уронили его в раскладной стул, и сами разошлись по сторонам. Вся группа сидела от нас с другом по ветру, метрах в двухстах, (видимость хорошая, слышимость не очень, но и так всё ясно). Это - в понедельник.

Во вторник - опять, те же и муфлон. И в среду. И опять. И снова. И на следующей неделе. И леща дерут, черти! Конечно, у барона Врангеля - всё английское. Куда нам! Завидуем... слехка.. А потом прошла зависть. После того, как подошли к одному из «челяди» погутарить.

Соседа Сидоркина я ударил кулаком по глазу по причине его обнаженного вида в моей кровати с раскрасневшейся супругой, кстати, тоже моей.

Проверяющие выглядели настолько шаромыжно - ботинки грязные и вообще, что никто не мог и подумать, что они из ОБХСС. Девочки на раздаче на них посмотрели и, подумав, что они - никто, поступили с ними, как с остальными - недолили и все такое прочее. (Из объяснительной зав. столовой).

С Романом я познакомилась на работе, где незаметно мы стали участниками бурного романа, оборванного случайной беременностью на самом интересном месте.

С 26-го июня и до половины июля сего года я уезжала в любовную командировку без предупреждения, так как надеялась застать своего мужа, находящегося в длительной командировке в другом городе, на горяченьком. Поэтому на работе отсутствовала, думаю, по уважительной причине: семьи у нас еще никто не отменял.

Из рассказов моего дедушки (который, наплевав на обещания врачей, дожил до 90 лет и до сих пор хорошо себя чувствует).

Незадолго до начала войны, в деревне, где он родился и вырос, жил один нищий. Все тогда жили плохо, но у него не было ни дома, ни хозяйства. Но при это он никогда не просил денег или еды всегда был сытым. Сначала все думали, что он ворует еду, но это оказалась неправда. А делал он так...

Он заходил в местную столовую и выбирал себе жертву. Подходил к человеку, у которого стояла полная тарелка и наглым образом совал свой грязный палец прямо в еду, со словами: "Есть будешь?". После этого он всегда получал целую тарелку еды...

Альпинистская база в горах, где опытный инструктор обучает людей хождению по скалам, ледникам, стенкам и тому прочему. Кто-то из учеников - новички, кто-то приезжает уже не первый год подряд. По вечерам, во время посиделок у костра перед сном, рассказываются истории, байки и легенды. Разумеется, не оставляют без внимания и такую деталь альпинистского фольклора, как легенду о Черном Альпинисте: когда-то он был человеком, но был предан другом и брошен в горах, с тех пор так и ходит... Дальше в тексте легенды начинаются расхождения: по одной версии, он обозлился на все людское племя и мстит всем встречным; по другой, более популярной - он мстит только плохим (или даже ищет персонально своего погубителя), а хорошему человеку может и помочь... Дальнейшие подробности - на фантазию рассказывающего.

У инструктора базы, который и рассказывал эту историю каждый год в первый же вечер, фантазия была хорошая. Да и рассказывать он умел. Слушатели вздрагивали и придвигались поближе друг к другу, бросая робкие взгляды в темноту вокруг костра. А под конец рассказа инструктор добавлял: "А еще, знаете ли, Черный Альпинист иногда заходит в наш лагерь. Он просовывает руку в одну из палаток и просит кусочек хлебушка. Отказать ему нельзя ни в коем случае, а то с собой заберет..."

Страна Америка. Окрестности ейной столицы. Стоит осень, но довольно тепло. Ранний вечер. Станция метро. Сижу на парковке в машине, жду приятеля. Справа, метрах в десяти, остановка автобуса. Вокруг практически никого, не считая абсолютно бомжового вида негра, в грязном и мятом плаще, дремлющего на скамейке этой самой остановки.

Он полулежит, прикрыв глаза. Из-под замызганной типически-негритянской вязаной шапки видны наушники. Музыку слушает, видать. Небось, реп свой дурацкий. Курю, открыв окна. Тоже слушаю музыку - Б.Г. Регулятор громкости на минимуме. Появляется приятель, плюхается на сиденье, слышит свою любимую песню "Рок-Н-Ролл Мертв" и врубает звук на полную. Я как раз повернулся в его сторону, поэтому начало последующего действа и произошло у меня на глазах, повергнув в полный ступор.

Угнетенного белыми расистами афроамериканца прям подбросило в воздух, он оскалил белозубую улыбку во всю ширь, заорал, перекрывая рев моей магнитолки: "Братьяаааааааа!" и ринулся прямо к нам. Я не сразу въехал, что кричит-то он по-русски, и первым порывом было дать с места по газам.

Не успел я коснуться ручника, как эта черная образина, оказавшаяся ростом никак не меньше небезызвесного баскетболиста О'Нила, уже просунулась в окно машины, хватая нас за руки и причитая скороговоркой безо всякого акцента:
- Друзья, как я рад, что вас встретил наконец, моченьки моей больше нет, где ж вы были-то, че ж меня бросили, я ж тут чуть не помер, ну как вам, бля, не стыдно так над соотечественником издеваться, ну евашумать?!

Однажды Леонид Ильич Брежнев по Кутузовскому проспекту ехал. Как положено, кортежем: сначала машина ГАИ, дальше «Волга» с охраной, дальше две главные машины: «ЗИЛ» сопровождения - левее и на полкорпуса впереди, а за ним уже брежневский «ЗИЛ». Дальше вторая «Волга» с охраной, ну и сзади еще одна машина ГАИ. Всего ничего, по нынешним-то временам.

Вот. Едут они, мчатся...
И вдруг его «ЗИЛ» - ррраз! - и резко к тротуару.
Все остальные пронеслись мимо и потом задним ходом - вжжжых - обратно.
А Брежнев вышел из «ЗИЛа», зашел в гастроном, подошел к прилавку и спрашивает:
- Орехи у вас есть?

Живу я в славном городке Касселе что в Германии. Городишко небольшой, зато русских, что в банке селедок. Есть в нашем городе «добрый» магазинчик, в котором всем малоимущим практически бесплатно (1 евро) набивают 2-3 сумки продуктов (это ничего, что они все или имеют просроченную дату, или нетоварный вид). Люди в очереди в этот магазин общаются друг с другом без переводчика (а что с русского на русский переводить?) Зато продавцы там немецкие, говорят по-немецки и ни какого другого языка понимать не хотят. Технология такая: тетки немецкие берут у тебя сумки и деньги, а потом начинают все подряд туда закидывать, но если ты чего не хочешь (или, наоборот, чего-то очень хочешь), то надо им сказать, может, они сжалятся и положат...

Пошел я раз с приятелем за компанию в этот магазин - сумки помочь до дома дотащить, ну и так, для веселья. Стоим в очереди. Перед нами продукты бабулька получает, - видно, из только что приехавших. По-немецки она, наверное, только «хэнде хох» знала (со словарем). И вот бабульке этой захотелось овощей да фруктов, говорит она немке:
- Внучка, апельсины положь!