Серёжка вбежал в комнату, наскоро разделся и швырнул одежду в бездонную пасть шифоньера. Сейчас по «России» начнутся новости, за ними - метеопрогноз. Значит, появится и Она...

- А сейчас - прогноз погоды! Здравствуйте, в студии - Елена Ковригина... В Москве ноль, плюс два. Ветер переменных направлений с дождём. Спонсор выпуска - аптека «Грин-Крест». - Тут Ковригина широко улыбнулась и добавила:
- Дрочить в твоём возрасте, Серёжа, абсолютно бездуховно. К тому же руки надо мыть в ванной, а не на кухне, и не только после, но и до процедуры! А лучше - вместо! Всего доброго. Оставайтесь с нами на канале «Россия»!

Серёжке показалось, что пол под ним закачался и рухнул...
Старый кадровик Матвей Степаныч протёр глаза, потеребил нос и зажмурился. Померещилось, конечно: погода - и про Серёжку! Годы-то уже... Он переключился на НТВ и замер в ожидании детективного сериала.

Татьяна долго копалась в сумке, выкладывая на стол косметику, ключи, помятые рекламные буклеты, убирала всё это обратно, снова выкладывала и снова убирала.
- Неужели всю пачку выкурила? - Пробормотала она. - Это всё от нервов. Макс, дай закурить.
Максим подтолкнул к ней пачку Мальборо. Таня маникюром извлекла сигарету, размяла пальцами и снова полезла в сумку. Макс протянул зажигалку. Он смотрел, как дрожат пальцы, как жадно она затягивается, он никогда не видел её такой. Всегда спокойная, уверенная, знающая себе цену, сейчас выглядела загнанным зверьком, пытающимся найти лазейку в клетке.

Официант принёс заказ - коктейль для Тани и кофе Максу. Таня вынула соломинку и отпила из бокала, как пьют пиво, чтобы утолить жажду.
- Макс, мне плохо. Мне очень плохо. Хуже некуда...
- Успокойся. Что случилось?
- Да ничего! Ничего! Только то, что мне тридцать два года. Понимаешь? Не восемнадцать, и даже не двадцать пять! Макс, это катастрофа!
- Тебе и вчера было тридцать два и позавчера... и что?

Подходящий момент

Бабушка у Наташи была психотерапевтом без диплома. И без кабинета. Ну, и денег она за это не получала. Это был такой кухонный психотерапевт. Она учила всех находить «ключи к сердцу». Каждый вечер с бутылочкой кагора к ней прибегала какая-нибудь несчастно-влюблённая девица или обиженная жена. А то и мама, замучавшаяся с подростком-балбесом. Наташку выгоняли из кухни и за неплотно закрытыми дверями искали эти еще не найденные или уже потерянные ключи. Но внучка не терялась - подслушивала. Понимала - не понимала, но впрок.
- Ты не при дуром, - поясняла бабушка клиентам. - Надо выбрать подходящий момент...
- Надо попробовать! - потянуло нашу Наташеньку на эксперименты. В первом классе она решила начать эти эксперименты. К кому бы ключи подобрать? К Сашке Демину! Девчонок презирает, носится на перемене, как угорелый, толкается. Или еще выскочит из-за угла - и ка-а-ак гавкнет! Многие девочки пугаются. А учительница географии однажды даже уронила глобус.
Надо, надо подобрать ключ - хотя бы и консервный. Или вообще - гаечный, еще лучше.
Задача сложная. Вот Тоня пыталась подкупить его пирожками. Вкусные домашние пирожки. Так он слопает, а потом дразнится:
- А у моей мамы пирожки вкуснее!

Краткое введение в экономику говна. Наверное, любой разумный человек хоть раз в жизни спрашивает себя, откуда вокруг столько говна, почему он должен делать это говно и кому это говно вообще может понадобиться.

Эта краткая памятка отвечает на все актуальные вопросы современности, связанные с говном, то есть на все актуальные вопросы современности вообще. По прочтению вы также поймете, как устроен круговорот говна в природе, почему говно оказалось самым популярным товаром в истории человечества и почему переход от пост-индустриальной экономики к экономике говна был стремителен и неизбежен. Надеюсь, что многие из вас также избавятся от комплексов, связанных с говном, потому что это - первейшее условие для выживания в нашем сложном и подчас жестоком мире. Первую версию этого текста я написал для внутреннего использования, но поскольку она ни хрена мне не помогает, я расширил теоретическую часть, добавил примеров, нарисовал одну картинку и выложил получившееся в сеть. Кроме того, текст сурово обогащен врезкой «Часто задаваемые вопросы о говне» и приложением «Техника безопасности при работе с говном для работников умственного труда», хотя, мне кажется, что и оно бесполезно, бессмысленно и безнадежно.

Однажды осенью отец Онуфрий очнулся, опохмелился оставшимися огурчиками, отрезвел, оделся, оставил опочивальню, отслужил обедню, окрестил отрока. Отвинтил, открутил, откупорил, отхлебнул - опьянел опять. Отведал окрошки, откушал орешков, отпробовал осетринки, окорочков, окуньков, оладушек, овощей - объевшийся отец отобедал основательно.

Отдохнув, отец Онуфрий отправился осматривать окрестности Онежского озера. Обойдя оврагом огороженный от овец овин, он основательно остолбенел. Обитательница окрестной окраины, обнаженная отроковица Ольга осторожно отмывала опыленные одежды около отдаленной осиновой опушки.

Озаренные огнями осени Онежские озера! Оправив оловянный ободок огромных очков, овдовевший отец Онуфрий обстоятельно оглядел оную отуманившую очи особу. Окстись, отче, окаянный опутал!

Согнувшись под тяжестью непосильной ноши, Герасим медленно брел вдоль бесконечной вереницы деревянных заборов, вдоль слепых окон мертвых изб, в которых уже давно не жили люди. Его корявые жилистые пальцы босых ног упрямо цеплялись за почву, руки громадными маятниками рассекали воздух. Нехорошие мысли одолевали немытую голову, укрытую буйной копною жестких как свиная щетина волос. Терзающие мужчину сомнения заставляли его морщится, словно о зубной боли; периодически он останавливался, тяжело вздыхал, однако брал себя в руки продолжал идти вновь.

Муму была небрежным жестом переброшена через его аршинное плечо, ее маленькая голова свешивалась Герасиму почти до самого крестца. Всякий раз, во время размашистого шага, головка раскачивалась и больно билась в широкую вспотевшую спину крестьянина.

Вскоре невдалеке обнаружился небольшой деревянный схрон, небрежно прикрытый толстыми полусгнившими досками. Герасим сбросил на землю свою ношу на самом краю схрона и достал из-за спины завернутую в мешковину лопату с укороченным черенком.

Росистую траву прошила строчка конских следов.
- Эй, чудище поганое! - заорал рыцарь, поёживаясь от утреннего холодка.
Из пещеры показалась заспанная морда дракона.
- Ну? - протирая глаза, спросила она и невежливо зевнула в лицо рыцарю.
- Чудище поганое, выходи на смертный бой!
- Ладно, - дракон вылез из пещеры, таща с собой маленький сундучок, - бой так бой, смертный так смертный, только, чур, по правилам.
- Это как? - удивился рыцарь.

Ивaн Демидович обвел рэкетиров ласковым взглядом, мельком взглянул на автоматы в дрожащих руках посетителей и промолвил:
- Что ж вы в дверях-то стоите, гостюшки дорогие? Проходите-проходите!

Аккуратно упаковaнные в черную кожу бритые парни смущенно сунули прикладом в живот хозяина, но не погнушались, прошли внутрь, прилежно закрыв за собой дверь. Их худой маленький спутник, очевидно главный, запнулся за порог, поспешно поднялся, снял черные очки и промолвил:
- Вроде бы на месте. Ну что, делиться будем или как?
Из кухни впорхнула жена Полина Петровна:
- Ах, а мы вас давно ждем! Проходите, пожалуйста!..
- Поля! - прогудел одними губами Демидович. - Это не мои друзья из милиции, это рэкет.

Пятачок умирал тяжело. Черты его запрокинувшаяся кверху рыльца зловеще заострились, желтые зубы глухо цокали друг об дружку. Ярко бледная пятачина покрылась крупными каплями предсмертной испарины. Из маленького, покрытого подвижной пленочкой глаза, медленно выкатилась и застыла густая мутная слезка. Свинка закашлялась и начала долго и дробно дрожать, как будто бы в ужасном холодильнике мясобойни. Уверенно приближалась неизбежная болезненная агония.

Сидящий рядом на звериных корточках Вини-Пух не мог сдержать душивших его рыданий. Периодически он, падая на заголившуюся грудь Пятачка, начинал биться в безудержной истерике, приближая этим кончину и без того ослабевшего животного.

- А помнишь, как мы ослику вместо хвоста живого скунса "моментом" приклеили - вот веселуха-то была; а как живую пьяную сову через рот мокрой ватой набили - чучело делали. А помнишь, как я тебя через жопу надул, будто маленький шарик, и мы с тобой у пчел мед тырили, и как я потом вниз головой от пчел смотался, а у тебя не получилось, потому что был как маленькая тучка и потому опуститься не мог. Между прочим пчелы тогда были уж очень живые. Вот видишь - все они Живут, а ты помираешь как последняя... - подбодрил Пятачка добрый друг Винни Пух и снова задергался в глухих истерических рыданиях.

Коробейник пришёл в деревню на рассвете. Дети, что толпились у колодца, заметили его первыми. Замерли на миг, раскрыв рты, и стайкой воробушков брызнули в разные стороны, сообщить родителям новость: коробейник пришёл!

Тут и там захлопали двери, люди, побросав свои дела, выходили за ворота, переглядывались, переговаривались вполголоса. Коробейник молча ждал, не снимая с плеч деревянного короба с толстыми стенками, окованного железными полосами - даже на вид невозможно тяжёлого.

Наконец, вперёд вышел староста и с достоинством поклонился гостю:
- Надолго ли к нам?
- Завтра утром уйду, - сказал коробейник.
Толпа загудела сильнее: всего один день, времени на всех может не хватить.
- Жаль что так мало, - выразил общее мнение староста, но упрашивать остаться подольше не стал: с коробейниками, как известно, не спорят.