Однажды один паренек пришел на экзамен по инфекционным болезням и достается ему там такой вопрос: "Гименолепидоз". А он, ясно, в нем ни ухом, ни рылом. Даже вообще не знает что это такое (а это некий червь-паразит, обитающий в кишечнике). Соседям, как водится, не до него, а просто промолчать он тоже как-то не может. Тогда человек сильно наморщивает репу и задумывается над названием болезни, пытаясь хотя бы из него что-то извлечь. И выход был найден.

При переводе с латинского (конечно в варианте нашего героя) "гимен" - девственная плева (что в общем верно), а "липидоз" - отложение жиров. И получается... Получается "ожирение девственной плевы" (изобретательный студент как-то не задумался, что с таким фантастическим диагнозом он находится на инфекции, а даже не на гинекологии). На этом он не остановился, до конца воссоздав все прилагающиеся пункты к болезни века.

Родильная палата в госпитале. В приемной, через которую завозят будущих мам, установлены огромные двустворчатые двери. Открываются они автоматически (причем очень быстро), чтобы койка-тележка со всей свитой могла быстро пронестись в нужную операционную. Поскольку в этой приемной так же толкутся родственники рожениц, весь медперсонал вбегает и выбегает в эти двери очень быстро, что бы избежать нудных допросов родственников, осаждающих родильню.

В общем, эти ворота уже никто не замечал. И вот, в один день механизм, открывающий их... сломался.

Стоит очередь из детей, класс второй-третий. В школьный медкабинет. Приехали из поликлиники делать прививки. Манту или пирке, или как это называется, а, не важно, царапинка на предплечье, которая потом краснеет, и ее измеряют спустя пару дней. Ну, всем в детстве делали. Дети в коридоре веселятся, учительница поддерживает порядок и следит за очередью: "Ну-ну, Света, это же не больно. Вова, перестань щипать Петю" и т.д.

Когда подходит очередь Саши, учительница входит вместе с ним и шепотом объясняет медсестре (или врачу - в кабинете две женщины в белых халатах), что Сашенька очень боится уколов, прививок, врачей и проч., и "с ним может сделаться плохо". Успокоенная медработником, что все будет в порядке, выходит дальше пасти свой ограниченный контингент. Саша, толстенький и рослый мальчик, закатывает по просьбе медсестры рукав рубашки. Она сюсюкает привычное: "Бояться не надо, сейчас раз - и все. Ты же смелый мальчик!?" Саша кивает. Он смелый.

В начале своей медицинской карьеры, будучи студентом, подрабатывал я медбратом в городской больнице. Ну так вот, как-то летним вечером (почти ночью) сели мы с народом "расслабиться" чуток. Спиртика попили слегка, и тут одна симпатичная санитарочка вспомнила, что ей еще труп в морг вывезти надо. А через двор огроменный (парк почти) ей одной вроде как и боязно каталку толкать, да и неудобно..
Я тут же вызвался помочь, так как и девочка была вполне, да и на обратной дороге можно поприставать, а там глядишь и...

Рассказ студента о сдаче экзамена по акушерству...
Нужно было продемонстрировать вспоможение при родах на учебном тренажёре.
Тренажёр - половина "беременной женщины" и соломенный младенец, которого нужно вытащить щипцами...
Студент так старался, тянул, что не рассчитал свои силы - "женщина" с грохотом полетела на пол, "младенец" отправился вслед за матерью... Сам еле на ногах удержался. Ну, думает, всё - экзамен-то я в прямом смысле "завалил". Поднимает глаза на профессора - а тот с чувством юмора оказался - смотрит на него с хитрым ленинским прищуром и говорит:
- Ну, теперь ещё папаше щипцами по башке - и вы полностью разделаетесь с этим дьявольским семейством...

Фершал Моисей Шнейдер (конечно же, Михаил - из соображений советской толерантности, а то и просто Миха) практически был легендой и тотемом 14-й гвардейской подстанции скорой помощи города Москвы.

Во-первых, Миха (по злобе, конечно же, Мойша) виртуозно выщёлкивал пальцами по кадыку "Воздушную кукурузу", равно как и любую другую мелодию - никакого ксилофона не надо (ксилофона, как и приличных топчанов для отдыха, и нормального телевизора и дохрена чего другого, на "четырке" и не было).

Во-вторых, Миха был удачлив на всякие нелепые гиморы, которые весомыми кусками рваного бута ложились в фундамент фольклора московской скорой.

Морг. Вторую неделю нет "завоза". Санитары без работы глушат спирт. Тут подкатывают братки на джипах:
- Кароче, тут нашего Вована завалили, когда он к бабе на стрелку шел. Только по-случаю он одет был в пиджак от какого-то Дольчегабаны, рубашка в тюльпанчик, галстук какой-то веселый - короче, пацаны на похоронах не поймут. Вот вам пять тонн баксов, переоденьте братана, чтоб все как положено - черный костюм, белая рубашка и типа того. - Кидают на стол деньги, отгружают клиента и сваливают.

- Здравствуйте доктор.
- Здравствуйте.
- Вы не могли бы на меня посмотреть?
- Я на вас уже смотрю.
- Нет, я хотел бы проконсультироваться у вас по поводу здоровья.
- Ну и где ваши карточка, полис, талон?
- Доктор, я не здешний, документов у меня, кроме паспорта, никаких, но как вы отнесетесь к платному приему?
- Положительно.

На исдохе советской власти я работал в вычислительном центре одного ведомства, которое за давностью лет называть не буду. И случилось мне лечиться в ведомственной больнице. Обстановка там была почти домашняя, сестры и нянечки относились к больным, особенно к лежавшим не в первый раз и подолгу, как к близким родственникам. Не удивительно в общем-то: работой они дорожили, у нас и зарплата была повыше, чем в городских больницах, и публика почище. Больные отвечали взаимностью.

Если с утра из коридора доносилось звонкое: "Мальчики, готовим попочки!", обитатели палаты радостно переглядывались: Лиза дежурит! У нее была легкая рука, уколы в ее исполнении выходили не такими болючими, как у других, а клизмы - не столь унизительными.

31-го декабря пошел в аптеку. За антипохмелином. Народу - человек восемь в три окошка. К одному из них подходит парень и говорит:
- Девушка, дайте, пожалуйста, презервативы Маскулан, двоечку.
Девушка, себе под нос, но довольно громко и отчетливо:
- Тааак... Маскулан двоечка... Это у нас маленький и короткий...

Секунды три стояла гробовая тишина. Потом люди зарыдали. Хором. Все, кроме парня, который покупал презервативы. Парень посинел. Милая девушка-продавец повернулась и недоуменно уставилась на плачущую очередь и синего парня. Минуты две хлопала длинными ресницами, а потом до нее видимо дошло, потому, что она стала очень нарядной. Беленькой с красным. Прямо красна девица. Она сжала губы, окаменела красным лицом и тихо, но твердо произнесла:
- Я сказала "маленькие коробки"...