Мучительно заламывая руки, соседка по даче вещает мне о падении нравов современной молодежи. Подростки пьют, курят, матерятся, не уважают старших и не видят себя в будущем. «Увы и ах!» - поддакиваю я, с ужасом вспоминая фотографии из Интернета подростков, с дырками в ушах и с татуировками на предплечьях. Женщина закатывает глаза, полные слез от страшного будущего, что ждет ее чадо. Чадо копается в уличной песочнице, ежесекундно рискуя заразиться токсоплазмозом от фрагментов кошачьих экскрементов.

Переходя на нервный фальцет, соседка касается темы поликлиник и смерти, заключенной в ампулах с прививками. Я пересчитываю уровень опасности для ее ребенка, добавляя в уравнение туберкулез с сигаретных окурков, столбняк и дифтерию. «Лекарства все поддельные» - утверждает она - «Мы вот лечимся только народными средствами, врачам не верим». Мое воображение рисует картину - женщина с безумным взглядом кипятит в кастрюльке детскую мочу. «Хлопья появились!» - визжит она. «Надо дать ребенку мышьяк!» - подхватывает бабушка. Индекс душевного покоя ребенка стремится к нулю. Я уже практически вижу, как он в тринадцать лет, впервые попав детский летний лагерь отдыха почти бездыханным телом, но с счастливой улыбкой свободного человека висит на перилах беседки, стошнив запеканку и пол-бутылки водки.

У коллеги был мобильник доисторический.
Сониэриксон какой-то с полифоническим звонком.
Он изрядно весь офис запарил восьмибитным саундтреком Супер Марио.
Год терпели и решили на день рождения подарить ему новый аппарат.
Скинулись на какую-то среднебюджетную Нокию.
Цветной экран, стереодинамики, мп3, мп4, чуть ли не флак.
Чувак весь сияет, благодарит, обнимает.

Надо было видеть наши морды...
Когда на следующий день у него из стереодинамиков громко, четко и звонко заструился все тот же олдскульный восьмибитный Марио!

В панике я начала запихивать все, что могло бы мне понадобится на родах и после в рюкзак мужа, только что вернувшегося из похода. В состоянии аффекта вместе с ношей и животом наперевес я доскакала до роддома. В приемном покое даже не удивились, а просто мило поинтересовались, мол, зачем мне еще и палатка в роддоме, мест вроде хватает. А я и не заметила, что она была аккуратно привязана с другой стороны рюкзака.

Две роженицы, порвались обе, зашивает врач, юморит. Девушкам не до смеха, не отвечают. В это время в коридоре крик: «Иваныч, ты гдеее?!» Врач, не отрываясь от шва: «Ой, как я не хочу сейчас в рифму отвечать!» Ржали все...

Пока из операционной везли на каталке, лежала, балдела, отходила от наркоза, пыталась поцеловать от избытка счастья чью-то маячившую рядом руку и плакала. Меня переложили на кровать и дядька врач спросил, как себя чувствую. Я сказала: «Импозантный мужчина рядом... Что еще надо голой женщине?» и заснула.

Работаю в торговом центре. Вышла покурить. На стоянку подъезжает очень красивый парень на Мерседес кабриолет (мое любимое средство передвижение после танка). Оказываемся с ним в лифте, обоим на 4 этаж...

Лифт моднявый, открытый, полукруглое стекло за которым открывается потрясающий вид на торговый центр, фонтан, за стеклянной крышей светит солнце, красота короче. Едем... Времени мало... Думать некогда нужно привлечь внимание!.. Говорю первое что приходит в голову: "Как думаешь, если с ноги по стеклу долбануть оно разобьется?"

О какие у него были красивые круглые от удивления глаза! Лифт раскрыл двери и мы молча разошлись... Начинает закрадываться подозрение что со мной что-то не так...

Птички поют, солнышко греет...
Дитенка собирают на прогулку.
Маму брать отказывается.
Я, мол, только во дворе, с тобой позорно, мне 6 лет (боже, шесть лет) уже, я не ляля, я у бабки гулял сам (бабушку - убью!)
Застегиваю куртку... даю наставления...
- Да я знаю, мам... со двора не уходить, спички не жечь... на гамно не наступать... каждые 10 минут отчитываться в домофон... конфетки не брать, если скажут: "Пойдем со мной, там щенок" или "Пойдем, тебя мама ждет" не верить...
Мамаша (не пуская):
- А если он тебя схватит?
- Чо я, дурак? Буду кричать: "Ахтунг! Педофилы!"

Россия - страна безграничных возможностей.
Чтобы победить коррупцию, нужно все узаконить и легализовать.

Начать надо с официального откупа от армии. Если не хочешь служить - плати государству, а не военкомату. И так все понимают, что откупиться можно, зачем государству терять деньги? Хочешь красивый номер - плати официально, как в Грузии. Можно самому придумать номер, заплатить 7000 долларов и через 5 минут тебе его напечатают, без всяких взяток. Чтобы прикрыть кормушку ГИБДД нужно легализовать откупы от лишения прав. Попался пьяным - заплати свои 30.000 рублей. Сотрудник полиции вызовет тебе такси, проводит до дома - отсыпайся. А на утро можно опять бухать.

Естественно нужно легализовать проституцию. Непонятно, почему в России это до сих пор подпольно. Тысячи злодеев кормятся с этого бизнеса. Победить проституцию невозможно, в этой сфере нужно навести порядок - все легализовать. Пенсия, хорошие врачи, безопасность - вот что получат проститутки.

В 1841 году поэт Генрих Гейне женился на Евгении Мират (Eugenie Mirat), необразованной, грубой и недалекой продавщице из обувного магазина. В своем завещании Гейне передавал Евгении все свое состояние с одним условием: она должна обязательно выйти замуж после его смерти. По словам Гейне, таким образом, он будет уверен, что хотя бы один человек в мире будет сожалеть о его смерти.

Последним желанием адвоката-женоненавистника, скончавшегося в 1930 году, было строительство библиотеки, в которой все произведения были бы написаны только мужчинами, и персонал также состоял только из мужчин. На это он оставил 35.000 долларов. Его дочь получила по завещанию 5 долларов.

Заядлый курильщик Самуэль Братт использовал свое последнее желание сугубо в целях мести. Так как при жизни его жена не разрешала ему курить, в своем завещании он оставил ей 330.000 фунтов с одним условием: для получения наследства вдова обязана курить по 5 сигар в день.

Тонька Шаповалова замутила с роботом. Возвращалась в субботы с танцев и замутила. Конечно, не с бухты-барахты, тот робот ее давно обхаживал, да только Тонька все смеялась, робот все-таки, что с него взять.

Народ в Клюевке, конечно, судачить теперь начнет. Особенно бабы. Нет, ну был бы хотя бы киборг какой. Они хоть частично органические. Такие случаи в Клюевке бывали. Продавщица сельпо Верка Жирная даже замужем за киборгом побывала. За Володькой. Его по разнарядке из области прислали. Высокий такой, руки титановые, один глаз настоящий, белковый, а второй на реле, мог мигать, как на новогодней елке.

Жили они с Веркой год, а потом Володька с ума сошел. Сначала лазером заборы порезал, а потом соседского пса съел. Пришлось в город звонить, приехали и забрали Володьку на модернизацию, назад он уже не вернулся, говорят с кондукторшей какой-то сошелся. Потом еще директор местной школы, Илья Николаевич, мутил с училкой-киборгшей, Вероникой, но ту потом отозвали в область и на этом их роман закончился.

Но так, чтоб с роботом замутить, нет, такого в Клюевке, конечно же, не было.
Робот появился в селе случайно прошлым летом.

Семейный вечер. Муж с выражением полного отупения на лице мочит каких-то гадов в компе, в ухе у него наушник, чтоб в свое удовольствие слушать выстрелы. Я же наслаждаюсь очередным (наверно сотым) просмотром сериала "Секс в большом городе". В кадре кривоногая Сара Джессика Паркер рассуждает (неточная цитата, но смысл сохранен): "Наверно, невозможно интеллектуальное единение и умопомрачительный секс, или возможно, нет невозможно".

Я говорю: "Дура ты, все возможно". Обращаюсь к мужу:
- Правда, милый?
После моего третьего "Правда, милый?", муж все-таки переводит свой отупевший взор с монитора компа на меня, и, пытаясь вникнуть в смысл моих слов, спрашивает:
- Что?
Я говорю:
- У нас ведь с тобой интеллектуальное единение и умопомрачительный секс?
Муж снова стреляет в какого-то монстра, опять переспрашивает "Что?". Я повторяю раза три (интеллектуальные единение налицо). Он не врубается. В ухе наушник, один глаз в компе.

Олег Иванович дождался, наконец, когда красный зрачок светофора, мигнув пару раз, стал желтым, а затем - и долгожданно зеленым. Во главе отряда спешащих по переходу быстрым шагом он перешел на другую сторону проспекта. Успев при этом выматерить про себя водителя шевроле, норовившего успеть проехать переход на желтый. Но вынужденного в последний момент остановиться перед толпой пешеходов.

Утро.
Все торопятся - люди, машины.
Река жизни, как метко заметил Куприн.
До подъезда его офиса оставалось метров сто.
Олег Иванович решил выкурить еще одну утреннюю сигарету. Несколько минут спокойного кайфа, перед тем, как окунуться в суету рабочего дня. Опять же, в голове после затянувшейся вчерашней посиделки с сокурсником Андреем, с оказией оказавшемся в городе, был легкий похмельный туман.
Остановился, прикурил.
Поднял глаза.
И остолбенел.