Мастер-парикмахер Изя Зерберблюм был чистокровный еврей. На подкалывающий вопрос - Изя, а вы действительно еврей? Он, смеясь, отвечал, - О-о-о, ещё какой... а почему ви интегесуетесь? На вопрос почему, он из процветающего Израиля вернулся в засранную Россию, он отвечал, - Ви знаити, пятьдесят лет я жил здесь в полной увегенности, что я чистокговный евгей, и всего за полгода жизни в Изгаиле я понял, что я таки гусский...

Он был мастер - золотые руки. Клиенты были расписаны у него почти на месяц вперёд, и это не смотря на то, что в его парикмахерской работало еще пять мастеров-женщин, которым он исправно платил зарплату, а через улицу находилась парикмахерская конкурентов. Работая, Изя напоминал пчёлку собирающую нектар, и не только тем, что кружил над головой клиента, как над цветком, но и тем, что жужжал не замолкая.

Ви спгашиваити, пачиму я вегнулся, я вам скажу, ви помнити стагый анекдот, когда кегебешник спгашивает Абгама, - у вас есть готственники за гганицей? Абгам отвечает - нет, - как нет, если у вас бгат в Изгаиле, - так это я за гганицей, а он на године...

Послали меня однажды в город Магнитогорск, добыть металлические трубы. Взял билет на самолет, вовремя прибыл на регистрацию, посадку. Загрузился, приготовился к полету. И тут - в самолет вбегает мужик. Здоровый такой, как у классика юмористического жанра - морда такая красная (видимо, вчера хороший вечер был, а сегодня - с бодуна), отдувается (бежал, очевидно, чуть не опоздал). И вот устраивается он на самое первое сиденье (там, где столик откидывается от стенки). Кинул портфель рядышком, устроился, вздохнул шумно, расстегнул пальто.

А самолет тем временем уже взлетает.
А мужик тем временем достает из внутреннего кармана бутылку коньяка, из другого стопочку, откуда-то лимончик. Откупоривает это чудо под названием «Двин» и, заметив, что я наблюдаю за ним, приглашающе мотнул головой на стопку - мол, будешь?
Я отказался. Сожалеющее так покачал головой.
Ну не будешь - так не будешь. Тогда он налил себе, с явным удовольствием выпил ее (стопочку). И сразу налили вторую.

Вот казалось бы - всё как всегда. Тот же лес, тот же воздух и та же вода, как писал поэт. А всё-таки что-то не так. Не замечаете?

У нас в стране больше нет ни одного милиционера. Зато есть настоящая, всамделишная полиция. Все переходные периоды окончены, все перенесенные сроки истекли, переаттестация проведена. И если вы увидите на дороге машину с надписью «милиция», можете смело не уступать ей дорогу - никакой милиции в нашей стране больше нет.

И если увидите толстого, неопрятного мента в фуражке набекрень - не показывайте ему никаких документов. Это самозванец, потому что полицейский ментом не бывает.

Никаких больше милицейских уазиков! Только полицейские уазики! И участковый теперь тоже называется полицейским. Вот прямо так и называется, честное слово: участковый полицейский.

Работаю на радио. Вечер. На станции только звукорежиссер и новостник. Шеф страдает тем, что везде и всюду слушает свое детище. В эфире все гладко: новости, музыка, отбивки, заставки, реклама. Ничто не предвещало беды.

Как вдруг изумленная аудитория (и шеф в ее числе) слышит жуткую какофонию - музыка, отбивки, заставки, реклама... но все вместе, одно на другом, затыкаясь, прерываясь и накладываясь... Шеф в ярости звонит на мобильный звукорю, тот бежит в студию и видит, как уборщица (пожилая женщина, мало знакомая с новинками научно-технического прогресса) тряпочкой старательно трет сенсорный монитор эфирного компа...

Немая сцена. А бабушка невозмутимо говорит:
- Это ж надо! Так экран, свиньи, залапали!

В одном университете на 3-м курсе был анекдотический, невероятный случай. На лабораторных (по физике, если не путаю) студент долго не мог осилить одну работу, даже впал к преподше в немилость. Она заподозрила издевательство и саботаж, поскольку вообще-то парень был явно неглупым. Просто предмет ему не давался. Он, собственно, скорее гуманитарием был по складу ума, а не естественником (и сейчас, кстати, нашёл себя - английский преподаёт и очень доволен). Но я отвлёкся.

Так вот, наконец-то, кое-как вымучил он эту работу, записал результаты и, сам в них сильно сомневаясь, неуверенно пошёл за своей мучительницей.

И в это время один "юморист" из соседней группы подбежал к его тетради и вывел внизу крупными синими буквами самое короткое и распространённое плохое слово.

Министр культуры Фурцева увлеклась идеей создания непрофессиональных театров (помните - такую линию отстаивал режиссер в "Берегись автомобиля", которого играл Евстигнеев). Профессиональные же театры - по ее мнению - себя полностью исчерпали. Она собрала большую группу актеров и режиссеров и стала убеждать их в правоте своей идеи.

Актер Борис Ливанов (Дубровский и отец Шерлока Холмса) молча рисовал что-то в блокноте и совершенно не глядел на трибуну. Фурцева это увидела и решила одернуть артиста.
- Товарищ Ливанов! Вы совсем меня не слушаете! Вам неинтересно?
- Почему же. Я с большим интересом слушаю Вас, Екатерина Алексеевна и у меня возник к Вам вопрос. Скажите, вот Вы лично стали бы обращаться к непрофессиональному гинекологу?

Эта история произошла в далёком 1965 году. В одной из деревень действовала шайка, промышлявшая ограблением домов, хозяева которых поехали в город на несколько дней. И никто не мог понять, каким образом воры определяли, что хозяева в городе, а не, скажем, пошли в лес на пару часов.

Когда шайку поймали, у одного из её членов обнаружили омметр, длинный трос и крючок. Казалось бы, зачем грабителю этот нехитрый прибор? Выяснилось, что вот зачем.

Почти во всех деревенских домах в тот период приёмники были оборудованы наружными антеннами с грозопереключателями. Перед началом грозы полагалось этим переключателем отключить антенну от приёмника и заземлить. А если хозяева уезжали на несколько дней, они заземляли антенну даже тогда, когда на грозу и намёка не было - на всякий случай, если погода внезапно изменится.

Начало девяностых.... (Разгул «бандитов» в спортивных штанах, малиновых пиджаках, со сломанными ушами и так далее). Работаю на рынке, напарник Саша - водитель грузового Мерседеса - спокойный, молчаливый, уверенный в себе человек лет пятидесяти. Как-то подошли к нему трое забритков с предложением подкинуть одному из них только что купленный кожаный диванчик. Сказано - сделано. Берем диван, заказчиков, отвозим, затаскиваем (впятером!), получаем какие-то деньги и предложение, от которого невозможно отказаться, - обмыть их удачную покупку.

Сидим у грузовика между ларьком и Сашиным домом, как он нам сказал (я раньше не знал, где он живет), спокойно перешли на третью литровую бутыль... Надо сказать, что Саша - выпить не дурак. 700 гр. - ежедневная норма. Но и на старуху бывает проруха. Ляпнул этим легкоатлетам (метатели молота), что не пьет из мелкой посуды. Тут же ему был дан литр и задан вопрос - легко ли ответить за базар? Литр был выпит одним глотком, пацаны успокоились, но общее количество алкоголя зашкалило и Саша рубанулся. Не бросать же мужика! Положил один из спортсменов болезного на руку как плащик и понес. Хрущевка длинная, подъездов много. Этажей, понятно, пять.

Зашла снять копии с документа.
Откуда-то из-за стеллажа доносился низкий голос с сильным кавказским акцентом:
- Ты что сделал?..
- Гоча, все как ты сказал...
- Я сказал вырезать всю семью. Понимаешь?.. Всю. Целиком...
- Но...
- Послушай. Ты по-русски понимаешь? Всю, значит, всю. Заказчик сказл "всю". Что не понятно?
- Понятно...
- И почему ты всегда так грязно работаешь?.. Везде следы, гряз, пальцы. Ты можешь хоть раз аккуратно?.. Что молчишь?
- Могу...

Рано или поздно эта дурацкая мысль посещает всех влюбленных: а не заняться ли сексом в ванне? Испытавшие это удовольствие делятся на две категории. Одни, подскользнувшись в первый же момент, хлопаются всем туловищем о дно. Другие обдирают бока об облупившуюся эмаль.

Дальше выясняется еще одна грустная вещь - полуметровая ванна не рассчитана на двух довольно крупных купальщиков. По закону Архимеда кроме них туда влезает только майонезная баночка воды и пара плевков пены. Но это не останавливает.

Наконец, до боли скрутив конечности, ребятам удается втиснуться в свою ванну и усесться, как пингвины, в затылок. При этом сидящему впереди приходится закинуть ноги в раковину. Возникает идея поменять положение. Ободравшись вконец и пару раз вывалившись за борт, они усаживаются лицом друг к дружке. Ноги мешают по-прежнему, но свешивать их за край ванны не романтично, а закинуть на плечи друг другу не позволяет физическая подготовка. Еще 15 минут они лягают друг друга пятками в живот, девушка обламывает все ногти, ее товарищу жжет спину горячая вода, подтекающая из смесителя. Они пыхтят, багровеют и тихо проклинают свою затею, но не сдаются.