- Неправильно ты, юноша, лимонад продаёшь, - с неудовольствием поджав губы, сказал мне старый еврей.

Дело в том, что продавая в те мальчишеские годы сироп, разведённый газировкой, я, как и любой мальчишка, мечтал чуточку подзаработать. Однако не долить покупателям сиропа было как-то совестно. И доблестная милиция (тогда ещё советская, а точнее, ОБХСС) тоже могла явиться и проверить, не сэкономил ли продавец.

Об этом я и сказал напрямик дяде Абраму.
- Кто ж тебя просит не доливать? - изумился дядя Абрам. - Не доливать нехорошо, стыдно. Вот был бы ты шахматистом, я бы тебе сказал подумать головой, но поскольку шахматистом тебе не быть, я тебе сам всё объясню...

Вся эта история началась далеко не спонтанно, хотя и достаточно резко. Последние года два я частенько раздумывал о том, что неплохо бы сесть на диету и сбросить поднакопившийся за последние лет пять-семь жирок, но мне все как-то мешали внешние обстоятельства. Ну, если быть до конца честным, я сам эти обстоятельства в большинстве случаев придумывал: вроде всяких праздников, дней рождений людей, на которые я спокойно мог не ходить, и никто моего отсутствия и не заметил бы, ну и прочих алкогольных мероприятий.

А живот все это время, рос, рос и наступил момент, когда у меня возник вопрос - кто для кого живет: я для живота или живот для меня? Вопрос был, конечно, чисто риторический, даже в зеркало не надо было смотреться, чтобы понять - я живу для живота, чтобы он был такой пухлый, гладкий и, главное, большой.

С одной стороны, это, конечно, замечательно. Ведь в такой бурдюк можно влить практически неограниченное количество пива и вложить множество вкусных продуктов. И тогда он молчит и не бурчит на меня, высказывая, таким способом, недовольство, что я о нем совсем не забочусь.

Решил я шнурки из кроссовок постирать. Спросил в интернете, как это делается.
По совету какого-то человека взял, положил в кастрюльку, залил средством для посуды и ушел в интернет. Через час вернулся, прополоскал немного, налил в кастрюльку со шнурками воды и пошел на кухню - кипятить.
Пока шел по коридору с кастрюлькой - пол-общаги встрепенулось...
У меня, оказывается, столько друзей!
Поставил кастрюльку на печь и ушел курить.
Возвращаюсь - пол-общаги сидит на кухне.
И смотрит на кастрюльку квадратными глазами.
Я, надев прихватки, невозмутимо сливаю воду из кастрюльки, беру шнурки...
И со словами "Голод - не тетка" ухожу...

Ехал с работы со своей девушкой, сидели прямо перед дверьми, автобус полупустой был. На одной из остановок народу много было, и естественно все начали ломиться в дверь (как говорится «смешались в кучу кони, люди»). На моих глазах женщина, на вид 45-50 лет поднимаясь, пинает ногой сзади стоящую девушку в живот, а девушка беременна! Я слегка шокирован, а тетка задрав свои глазенки проломилась в середину салона.

Девушку на входе в салон схватив за руку я потянул к нам, и посадил на свое место, сам встал над ней держась за поручни (моя девушка сидела возле окна).

Тетка встала, огляделась довольная (а что, первая часть миссии выполнена - плацдарм захвачен). Увидела двух сидящих девчонок, и начала проламываться к нам (вторая часть миссии – обеспечение жизненного пространства для своего необъятного эго). Протолкнувшись, она без слов хватает за руку многострадальную беременную и пытается ее поднять с места (при этом не произнеся ни слова!)

Довелось мне как-то побывать в одном крымском пансионате.
Был у нас прекрасный фотограф, пожилой такой мужичок.
За все время я не видел ни одного его фото, на котором люди не улыбались.
Улыбка и рот до ушей были всегда!

Дело в том, что фотограф не произносил букв Р и Л.
Картавил и коверкал страшно.
Поэтому после его фразы:
- Ебята, уибнитесь....
Сдержаться было действительно трудно.

Было это давно, в конце 80-х, но как известно у классики возраста нет. Москва, технический ВУЗ, идет пара по вышке. Преподаватель - старый, заслуженный, вежливый, церемонный. И в силу своей галантности просит у прекрасной половины аудитории позволения снять пиджак. Ибо - весна, жарко.

Естественно, дамы соглашаются, он (стоя лицом к аудитории - важно!) снимает вышеозначенный предмет одежды, вешает его аккуратно на спинку стула, поправляет... То есть, все происходит очень гламурненько. Под пиджаком обнаруживается хорошая рубашка с галстуком. Но вот торжественная часть заканчивается и препод решает продолжить то, за чем, собственно, он и пришел - читать лекцию дальше. С этим намерением он и поворачивается лицом к доске, к аудитории спиной.

И тут раздался стон, общий и дружный - на спине у него висел другой галстук! Народ рыдает, дышать и говорить никто не в состоянии, преподаватель же, не понимая причины внезапного изменения в поведении курса, начинает оборачиваться, демонстрируя галстук №1.

Нередко приходится слышать жалобы о том, как верный, преданный, влюбленный в период жениховства мужчина вдруг становился ужасающим бабником, не пропускающим ни одной юбки, стоило только поставить штамп в паспорте. Заставить мужика стать бабником очень трудно. Подобное превращение - настоящее искусство, доступное не каждой женщине. Но, зная алгоритм, можно достичь высот в этом нелегком деле. Главное - не упустить ни одного пункта. Мелочей тут нет.

Первое, с чего нужно начать - с утверждения о вашей вечной и неизменной любви к мужу. Причем напоминать ему об этой любви раз по двадцать на дню. Желательно - в присутствии посторонних людей. При этом очень полезно попросить: «Милый, поцелуй меня!», - и обиженно надуть губки, если вдруг поцелуя не последует.

Пункт второй: не забывайте спрашивать почаще: «Милый, а ты меня любишь?». И немедленно требуйте ответа. Пусть рассказывает, как любит, когда впервые понял, что любит, собирается ли любить вечно. Пусть поклянется в том, что любит. Вопрос задавать следует не менее десяти раз в день.

Сидели вчера с подругой. Хорошо посидели. Между делом она рассказала, как слетала на Ямайку под прошлый новый год.

Начать с того, что при пересадке на Кубе она опоздала на местный самолет. Следующий через 4 дня. Денег в кошельке (она с собой принципиально много не берет) на 100 баксов меньше, чем надо, чтоб купить билет на следующий самолет. Турагент сказал "Момент! Щас я все устрою!" и трубку больше не брал.

Сутки она просидела в порту в ожидании телодвижений турагента, попивая водичку из фонтанчика в целях жесточайшей экономии. Через день к ней прикопалась местная тетенька на тему, чего она тут делает. Ритка не говорит ни по-испански, ни по-английски, но по жизни очень эмоциональна (первоклассный риэлтор, который продаст что угодно кому угодно).

Уже через 2 минуты тетка махала руками и кудахтала на весь порт. Еще через минуту вокруг сто человек махали руками и орали на всю округу. Ей накидали эти 100 баксов по мелочи и чуть не порвали на части, таща каждый в свою сторону на предмет пожить у них до самолета.

Давно, лет 15 назад, когда всяких "Криминальных хроник" по телевизору еще не было, показывали какую-то передачу, в которой рассказывали о захвате заложников в зоне.

Три зека захватили нескольких женщин, которые работали в зоне, связали их, закрылись в каком-то помещении и начали требовать денег, оружие и так далее. Корреспондентка беседует с майором внутренних войск, который участвовал в освобождении заложниц. Майор метра под 2, в плечах почти столько же. Майор рассказывает...

- Мы с ними долго разговаривали, они отказывались освобождать заложниц и требовали деньги и оружие. Тогда было принято решение о силовом освобождении. Я вот здесь выбил дверь (показывают здание и дверь), проник внутрь помещения. Вот здесь стоял первый, я его пристрелил, затем двинулся дальше по коридору (идут вместе с корреспонденткой дальше). Вот из этой комнаты на меня выскочил второй с ножом, я его тоже пристрелил. Дальше прошел в комнату где были заложницы и последний бандит. Он прикрывался заложницей и держал нож у ее горла. А я вижу, что его голова немного торчит из-за заложницы, ну, я прицелился и выстрелил...

История произошла где-то в 93-м, в Нью-Йорке, куда меня занесло по пути домой из Канады. Я остановился в клубе Принстонского университета (43-я улица и 6 авеню). Перед самым отъездом позвонил один соотечественник и, как водится, попросил передать денег в Россию.

Следующим утром, когда я должен был уезжать, он подъехал на машине, передал деньги и предложил подбросить меня до Grand Central. Кто знает Нью-Йорк, тот не удивится, если я скажу, что идти пешком туда было минут 20, а ехать - минут 40.

Итак, едем мы по какому-то стриту и тут... машина внезапно окутывается паром, водитель бьет по тормозам, и мы останавливаемся. Вокруг сразу собирается толпа негров - водителей такси - высоких, большеруких и большеногих, не обремененных ни излишним образованием, ни излишним интеллектом, впрочем весьма сочувственных и доброжелательных. Одурев от скуки и жары, они страшно рады бесплатному развлечению. Ну что ж, забавлять так забавлять.