На скамейке с потрескавшейся синей краской, под ветками ещё не обросшей листьями яблони сидела бабушка. Бабушка щурила выцветшие глаза и изредка вытирала выбиваемую слезу из левого глаза, озорным лучиком весеннего солнца
Она не грустила, нет. Она вообще ни о чём не думала. Просто было тепло и спокойно, как может быть только в объятиях родных людей и хороших мыслей.
В восемнадцать окончила школу военных фельдшеров, да и ушла на фронт.
Закончила войну под Берлином с двумя орденами «Красного Знамени» и медалью «За Отвагу», вышла замуж за молоденького офицера, родила троих детей.
Воспитывала, работала в больнице, ждала внуков.
Жизнь не баловала, но и причин для грусти не было.
Дети росли.
По субботам, когда вся семья была в сборе, в доме пахло домашними пельменями.
Вышла замуж старшая, поступила в институт средняя, младший заканчивал школу.
Внучками судьба не одарила, зато внуки рождались богатырского сложения и довольно часто.
Она не грустила, нет. Она вообще ни о чём не думала. Просто было тепло и спокойно, как может быть только в объятиях родных людей и хороших мыслей.
В восемнадцать окончила школу военных фельдшеров, да и ушла на фронт.
Закончила войну под Берлином с двумя орденами «Красного Знамени» и медалью «За Отвагу», вышла замуж за молоденького офицера, родила троих детей.
Воспитывала, работала в больнице, ждала внуков.
Жизнь не баловала, но и причин для грусти не было.
Дети росли.
По субботам, когда вся семья была в сборе, в доме пахло домашними пельменями.
Вышла замуж старшая, поступила в институт средняя, младший заканчивал школу.
Внучками судьба не одарила, зато внуки рождались богатырского сложения и довольно часто.